Актриса некоторое время пребывала в нерешительности.

— Я сделаю это сама.

— Как вам угодно, мадемуазель.

Расставшись со шляпкой, Габриэль устремилась в покои герцога, но, очутившись в гостиной, на мгновение заколебалась, прежде чем взяться за ручку двери, ведущей в его спальню.

Иоланда, осторожно ступая по мягкому ковру, подкралась поближе и заняла позицию, чтобы раз уж не видеть, то хотя бы слышать, как будут развиваться события.

Габриэль, вероятно, решила, что она осталась наедине с герцогом, но тут из сумрака спальни появился Хоукинс и преградил ей путь.

— О, вы здесь! — воскликнула она.

— Да, мадемуазель.

— А что… монсеньор заболел? — Ее голос предательски дрогнул. — Почему он в постели в такое время дня?

Хоукинс постепенно оттеснил актрису обратно в гостиную, вышел вслед за нею и плотно прикрыл за собой дверь.

— Я так думаю, мадемуазель, что его светлость слишком утомился на утренней верховой прогулке.

— Странно! Очень странно! — Габриэль Дюпре старательно изобразила удивление. — Он что… спит?

— Я счел, что сон пойдет на пользу его светлости.

— Я бы хотела взглянуть на него.

— Жаль его будить, мадемуазель.

— А вы уверены, что он спит?

— Спит как мертвый, мадемуазель. Возможно, прошлой ночью он лег очень поздно.

Хоукинс в разговоре с актрисой позволил себе некоторую дерзость в тоне, и это несколько озадачило ее.

После секундного колебания она произнесла:

— Неплохо было бы угостить его чашечкой крепкого кофе. Я пошлю мою горничную за кофейником. Уверена, что герцогу доставит удовольствие выпить кофе со мной за компанию.

— Разумеется, мадемуазель, — согласился Хоукинс.

Когда Габриэль Дюпре направилась обратно к себе, Иоланда поспешно отпрянула от двери.

— Немедленно подайте кофе в гостиную и накройте столик на двоих, — распорядилась Габриэль. — Затем поможете мне переодеться.

Иоланда не сомневалась, что хозяйка торопится услать горничную на кухню, чтобы без помехи достать из книжного шкафчика снотворное. Но не выполнить приказание госпожи и нарушить тем самым ее планы девушка не могла.

Она гадала, как поступит в сложной ситуации Хоукинс, когда кофе будет на столе и ему придется оставить герцога наедине с мадемуазель. И сможет ли герцог сыграть роль впавшего в беспамятство достаточно убедительно и не выпить отравленный напиток? Или Хоукинс ухитрится как-то опрокинуть чашку, что для такого вышколенного слуги необычно и вызовет у мадемуазель подозрения.

На обратном пути из кухни ее осенила идея, и она прихватила еще одну пустую чашку с сервировочного столика в коридоре.

Иоланда вошла в гостиную и, встретившись там с Хоукинсом, молча показала ему запасную чашку. Затем она спрятала ее за китайской фарфоровой вазой.

Хоукинсу не надо было ничего объяснять. Он сразу понял ее замысел.

Иоланда вернулась к мадемуазель и помогла актрисе облачиться в очаровательное неглиже из полупрозрачного шифона.

Через пять минут Габриэль Дюпре заняла место на софе возле столика и собственноручно разлила кофе в две чашки, не подозревая, что Иоланда наблюдает за ней через щелочку в неплотно закрытой двери.

Несомненно, Хоукинс делал то же самое. Никто из них не пропустит момента, когда Габриэль подсыпет снадобье в чашку, и оба они будут точно знать, в какой чашке кофе отравлен.

Актриса справилась со своей задачей удивительно ловко и почти незаметно.

У Иоланды тут же мелькнула мысль, что Габриэль и раньше занималась подобными вещами, злодейски одурманивая бедолаг-мужчин.