Изобразив на лице нетерпение и беспокойство, Габриэль вскочила с софы, пролетела, словно по воздуху, несколько шагов и распахнула дверь в спальню герцога.

Хоукинс едва успел отступить назад, чтобы она не догадалась, что за ней следили.

— Я устала ждать, — заявила Габриэль. — Как он?

— По-моему, его светлость уже просыпается, мадемуазель.

— Отлично. Мне надо с ним поговорить.

Как бы в ответ на ее слова, герцог пошевелился и зевнул.

— Я чертовски устал… — пробормотал он сонно.

— Разумеется, мой милый. Парижские увеселения весьма утомительны.

Герцог опять зевнул.

— Где ты была?

— Вот об этом я и собираюсь рассказать тебе.

— Но я… так хочу спать, — пробормотал герцог, не открывая глаз. — Давай поговорим потом…

— Чашка кофе взбодрит тебя, дорогой. Я принесу ее тебе, а затем мы поговорим. Я намерена тебя рассмешить.

— Позвольте мне принести кофе, мадемуазель, — вмешался Хоукинс.

— Нет. Я сама. А вы усадите герцога повыше, чтобы ему было удобно пить, — распорядилась Габриэль, довольная, что все идет как надо.

Она уверенно направилась в гостиную, не зная, что Иоланда уже успела убрать отравленную чашку с подноса и наполнить кофе другую, принесенную ею раньше из коридора.

Девушке потребовалось немалое мужество, чтобы проделать эту операцию. Она отчаянно трусила, страшась, что мадемуазель увидит ее из герцогской спальни. Одна надежда была на Хоукинса, что он как-нибудь отвлечет актрису.

С чашкой, в которую Габриэль бросила пилюлю, Иоланда проскользнула обратно в спальню хозяйки. Сначала она собиралась просто вылить этот кофе, но тут ей в голову пришла другая мысль.

Она накрыла чашку салфеткой и устремилась, как могла поспешно, к дежурившему у подножия лестницы лакею.

— Мадемуазель сказала, что кофе недостаточно горяч. Подайте ей немедленно в спальню другой кофейник.

Лакей сделал рукой пренебрежительный жест.

— Кофе был раскален… одни только капризы на уме мадемуазель!

— Поторопись, а то у тебя будут неприятности, — пригрозила Иоланда, у которой на счету была каждая секунда.

Он проследовал на кухню, а Иоланда вернулась наверх, моля бога, чтобы лакей оказался достаточно шустрым.

Она слышала, как Габриэль что-то втолковывает герцогу воркующим голоском, потом дверь спальни затворилась. Это означало, что Хоукинс оставил их наедине. Через мгновение он уже заглядывал в спальню актрисы в поисках Иоланды.

— Вы подменили чашку? — шепотом спросил он.

Иоланда кивнула.

— Я сразу догадался, что у вас на уме.

— У меня появилась и другая идея.

Иоланда тут же рассказала ему о своем замысле, и Хоукинс одобрительно кивнул головой.

— Я рад, что доверился вам, мадам.

— Однако все может сорваться, — предупредила Иоланда. — Пьер уже должен возвратиться с минуты на минуту. Мы не можем ждать, пока он поднимется сюда. Почему бы вам не встретить его внизу?

Хоукинс без возражений удалился в холл, а Иоланда осталась ждать заказанный ею кофе, борясь с искушением подкрасться и подслушать то, что говорит мадемуазель герцогу.

Конечно, это было бы разумно с ее стороны, так как слишком многое было поставлено на карту, но Иоланда боялась, что герцог будет недоволен, узнав, что она шпионит за ним. Она и так уже во время ужина в ресторане дала ему повод так думать о себе.

Поэтому Иоланда ничего не предприняла и оставалась в напряженном ожидании.