– Подожди, Кира, так нельзя! Это же твоя сестра! – ринулся было на выручку Родион, однако она оттолкнула его со словами:

– Вот и забирай ее! И пусть проваливает в свою общагу! И эту… любовь всей жизни тоже забирай!

– Почему любовь всей жизни?! – пьяно изумился Родион. – Это ж Кондратьевна!

– Вон! – яростно закричала Кира. – Я не шучу! Вы не имеете права, вы здесь никто!

Она кинулась к Вере, стащила ее со стула с почти безумной, невесть откуда взявшейся силой:

– Вон пошла! Вон, я сказала! Пошла вон!

– Ты чо, ты чо?.. – ошеломленно причитал Родион, однако Кира уже не обращала на него внимания. Твердо посмотрев сестре в глаза, она сказала:

– Катя, ты здесь самая трезвая. Сейчас я позвоню дедушке – и будет хуже. Веришь?

Катя испуганно зыркнула на мать.

Та насторожилась:

– Это который начальство, что ли, большое?!

Да, встреча с этим «дедушкой» оставила неизгладимый след в ее памяти, даром что случилось это больше чем пятнадцать лет назад…

В бессильной злобе Катя фыркнула и принялась выталкивать мать в прихожую, повторяя:

– Да, мам, пошли отсюда!

– Бешеная! – рявкнула Вера на прощанье, бросив на Киру полный ненависти взгляд.

Родион тяжело вздохнул, постепенно трезвея. Упал на стул, мечтая только об одном: чтобы больше никто не кричал!

Однако тихий голос дочери показался ему громче выстрела в висок:

– Тебя, папуля, это тоже касается. Слышишь?

– Слышу, – выдохнул Родион. – А чо, правильно, доченька. Мне надо тоже уйти. – Он налил еще водки, улыбнулся виновато: – На посошок… – Выпил, утерся рукой: – Да, не место мне здесь! Хотел прыгнуть выше головы, а не вышло… слаб оказался! – И заорал: – Тяп-ляп вышел корабь!

Встал, попытался обнять Киру, но она отбросила его руки.

Родион покорно кивнул:

– Правильно, доча. Живи счастливо. Эх, мороз, мороз…

И пошел в прихожую, где суетливо и испуганно одевались Вера и Катя.

Скоро за ними захлопнулась входная дверь, и Кира осталась одна.

Она поспешно заперлась, словно боялась, что компания замерзнет и вернется, потом потащила с шеи шарф – она ведь так и не разделась, оставалась в шубе, – но силы как-то вдруг оставили ее. Прислонилась к стенке и расплакалась – от страха и горя навалившегося одиночества.

Отца прогнала. Мама… Где мама?! Как ей нужна была сейчас мама!

Телефон зазвонил. Кира не собиралась подходить, но внезапно до нее дошло, что такими резкими, короткими звонками вызывает только междугородняя.

Осторожно сняла трубку:

– Алло?..

– Добрый вечер, – послышался чужой вежливый голос. – Лондон вызывает. Будете говорить?

– Да, – всхлипнула Кира, не веря своему счастью. Стоило подумать о маме – и вот она, звонит, и, конечно, сейчас скажет, что возвращается!

– Алло! – послышался мамин голос.

Кира заливалась слезами и ничего не могла сказать.

– Кто это?! Кирочка, это ты?

– Да! – прорыдала она.

– Девочка моя, ты что? Почему ты плачешь? – с тревогой спрашивала мама. – Не надо, милая! Ты знаешь, как я скучаю по тебе! Я даже передать не могу!

Кира хотела крикнуть: «Тогда возвращайся!» – вместо этого с трудом произнесла:

– Не я в этом виновата, мама.