Драккар поодаль от костра не виден. Перед ним — рядок деревянных катков, как шпалы.

Викинги снимают канаты, которыми крепится мачта, и вяжут их за высокий форштевень — два длинных каната тянутся вперед. Передние концы канатов крепят в отверстия двух кольев, вертикально вбитых впереди, по обеим сторонам дорожки из катков. В те же отверстия всовывают длинные бревнышки — рычаги этих воротов. Наваливаются и начинают вращать. Корабль идет по каткам — его волокут по суше.

Всю ночь продолжается волок через остров. Катки, по которым корабль уже прокатился, переносят и кладут спереди. Вертикально стоящие колья, когда корабль подтянут вплотную, перемещают вперед, в заранее заготовленные ямки, закрепляют камнями, придерживают при работе. Канаты разматывают — тащат вперед — и опять наваливаются, вращая вороты.

Корабль втаскивается на кручу! По ровному месту наверху его волокут уже без канатов, навалясь с бортов, споро подставляя катки сзади наперед.

Спуск. Канаты уже привязаны сзади, за также высокий ахтерштевень — и викинги упираются ногами позади корабля, тормозя его движение по каткам вниз.

57. И вот корабль уже болтается на воде — с другой стороны острова.

Еле-еле начинает светать на горизонте.

Викинги в драккаре наваливаются на весла.

Небо сереет.

— Утренний ветер, — ловит щекой движение воздуха один.

Ставят парус — и начинает тихо бурлить вода под форштевнем.

58. Рассвет. Край солнца.

Спят мавры на кораблях.

Один поднимает голову — и замечает вдали у горизонта еле различимый парус. Бьет солнечный луч — парус вспыхивает красным.

Мавр кричит, вскакивает, указывает рукой.

Из шатра на корме выскакивает заспанный бей, видит ускользнувшего врага — и в бешенстве рвет висящие на поясе четки.

Византия

59. Ярким днем драккар входит в большую гавань Константинополя. Множество разнообразных кораблей в порту. Высокие стены и башни, роскошь огромного города, разноязыкие толпы.

60. Викинги проходят через толчею, дивясь базарной пестроте.

61. Шумно пируют в портовой таверне. Жуликоватый хозяин, косясь на рослых светлых северян, что-то шепчет подручному, и тот исчезает.

62. А подходит этот слуга в толпе к разодетому чиновнику, важно гуляющему во главе вооруженного караула, и что-то втолковывает, указывая рукой. Чиновник высокомерно кивает. Слуга скромно протягивает руку — в эту руку кладется пара серебряных монет.

63. Войдя во главе стражи в таверну, чиновник оценивает викингов, не обращающих на него внимания. Подходит сзади к скамье, на которой они сидят за столом, и щупает бицепс ближайшего. Тот, не оборачиваясь, двигает рукой — чиновник отлетает на руки страже.

Стража обнажает оружие. Крайний викинг встает и свободной скамьей сбивает с ног всех одним мощным взмахом, как кегли. Остальные викинги продолжают пировать, не обращая внимания на эту мелочь.

Подбежавший хозяин раболепно помогает встать чиновнику. Тот развязывает кошелек, дает ему несколько золотых монет и одобрительно кивает.

И вот уже перед вставшими лицом к противнику викингами теснится набившаяся толпа стражи. Чиновник выступает вперед, потирает ушибленную поясницу и выпрямляется:

— Я приглашаю тебя и твоих людей на службу к великому императору Михаилу, — с ответственным видом говорит он Харальду. — Императору нужны такие сильные и храбрые воины.

Один из викингов, лохматый и пьяный, громко икает, хватает стол и при поддержке пары товарищей, не обнажая оружия, выдавливает из таверны в дверь падающую стражу, как кучу песка ножом бульдозера, этим столом.