С польским языком у Галки отношения были никакими. То есть, знала несколько слов, подцепленных у старой польки, ещё в молодости сбежавшей от террора бандеровцев и жившей по соседству. Но чтобы стопроцентно всё понимать - нет. Хотя родственные славянские корни были узнаваемы даже за большим количеством шипящих звуков.

     - Поляк? - спросила она, от неожиданности сбившись на русский язык.

     - Поляк! - радостно закивал незнакомец, подходя поближе. - То есть правда, пани!

     - А пана не смущает, что я... Ах, чёрт!

     Поляк был уже в двух шагах, и клинок мелькнул так быстро, что Галке даже с её абордажным опытом едва удалось уклониться влево. Мадам генерал краем глаза увидела, какой ужас отразился на добром лице отца Пабло. Старик сделал движение - ни дать, ни взять, сейчас кинется самолично пресекать непотребство, чинимое в святом храме. И напорется на кинжал. Галка, недолго думая, вырубила поляка, сильно ударив основанием ладони ему в челюсть. Убийца-неудачник бесформенным мешком повалился на каменный пол.

     Галка сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула, избавляясь от последствий мгновенной мобилизации всех сил организма.

     - Вот так, - сказала она по-испански. - Всё-таки искусство боя без оружия имеет некие преимущества, отец Пабло, - добавила она, заметив, что старый епископ тоже облегчённо перевёл дух. - Его можно спокойно применять для самозащиты даже в святом месте.

     И принялась вязать бесчувственного поляка его же собственным поясом.

     - Увы, сеньора, в наше страшное время даже храм не может служить надёжным укрытием, - искренне огорчился епископ, мысленно сокрушаясь, что не сумел предотвратить насилие. - Как я не разглядел!..

     - Сама хороша... Ладно. Вы не будете возражать, если я позову парней? А то как-то неохота самолично тащить этого типа на своём горбу.

     - Вы станете применять пытки, дабы он сознался?

     - Нет, - холодно усмехнулась Галка, заметив, что связанный приходит в себя. - Я думаю, наш друг сам всё по-хорошему расскажет.

     - Схизматичка! - в полнейшей, но бессильной ярости процедил поляк. На хорошем русском языке, между прочим. - Холопка московская! Мы вас давили при Сигизмунде и ещё подавим!

     - Та годі тобі, - Галка в кои-то веки заговорила на своём втором родном языке - украинском. - Сидів би в своєму Ченстохові, чи де таких дурнів народжують, та не ганьбив свою Речь Посполиту на весь світ. А я родом з Запорізької Вкраїни... Отака нині твоя вдача, хлопче.

     Судя по тому, как округлились, а затем отразили неподдельный страх светлые глаза поляка, этот язык он если и не знал как русский, то понимал в достаточной степени. И он впал в грех уныния. Ибо те, кто родом с Запорожской Украины, поляков жаловали ещё меньше, чем московиты. Не забыли там ещё "подвиги" Иеремии Вишневецкого, ох, не забыли...

     - Моя вина! - Этьен разве только бороду на себе не рвал. - Я столько внимания уделил тем трём мальчишкам, что не сообщил вам о поляке! Меня же предупреждали! Я же следил за ним!.. Никогда себе не прощу!

     - Ну, хватит, Этьен, что было, то прошло, - постаралась успокоить его Галка. - Я тоже лажанулась на всю катушку. Представляешь, когда он со мной по-польски заговорил, я сразу расслабилась. Родные слова, ностальгия и всё такое прочее... Моё счастье, что он дурак. Умный бы сразу сообразил, что сухопутной крысе с нами в одиночку не справиться.

     - Твоё счастье в том, что сегодня дьявол оказался сильнее! - Богуш гневно сверкнул глазами. - Но настанет день расплаты!

     - Ещё один пророк, мать его так, - Галка ругнулась по-французски, чтобы все присутствующие поняли.