Сколько и каких у него после этого было поместий — кто знает? А вот то, что служил Федоткин батюшка по армейской части, так это скорее всего. Хотя, можно ведь спросить.

— А скажи мне, князь, батюшка твой до опалы, как государю нашему радел?

— Поминал, что на северном берегу столичного острова крепостицы строил да инспектировал потом.

Снова призадумался царевич. Служил покойный князь Засецкий, служил. Исполнял волю царскую, исполнял. А потом впал в немилость. Деда по отцу Григорий не видел, однако матушка о свёкре своём поминала, как о человеке негневливом. Точно, одобряла она его за разумность и терпение. А ещё из истории он помнит, что до его рождения как раз война была против испов, а нидерские земли в ту пору в аккурат под испами находились. И там родился старший ребёнок в княжеской семье. А двумя-тремя годами позже, как раз когда за серединные проливы Рыссия спорила с Франией, именно там появилась на свет младшая дочь.

Гриша даже прижмурился плотней от возникшей у него догадки. Ведь более десяти лет опальный рысский дворянин, лишённый поместий, а, следовательно, и доходов, жил на широкую ногу в странах, с которыми отношения складывались не слишком дружественно. И дети его сразу побежали туда, где никогда не бывали, и откуда их родители были принуждены «бежать».

И государь их принял, спрятал, да ещё и имя им поменял.

Подивился собственным мыслям, открыл глаза и спросил:

— Вы, княжна, упоминали братьев. О ком шла речь? Или кроме вас с Федотом у родителей были другие дети?

— Нет. Только мы двое. Сын Бригитты, он Федотке молочный брат.

— Кстати, Вы помянули, что она ваша кормилица. То есть обоих.

— Обоих, Ваше Высочество. Её дочка — моя молочная сестра.

— То есть они тоже остались в живых7

— Да. Селим сейчас деревенское стадо пасёт, а Зухра в город побежала.

— Бригитта, Селим, Зухра — это ведь разных народов имена, — непонятно Грише такое сочетание.

— Дядя Ахмет вместе с папой погиб. Они в дверях рубились, пока мама камин топила. Так вот Ахмет — папин камердинер. Он — отец Селима и Зухры. И он имена им давал и вере учил басурманской. А Бригитта тоже не православная, хотя и христианка.

Гриц снова прикрыл глаза и ясно себе представил, как мать Федота жгла бумаги, отец с верными слугами сдерживал султанских гвардейцев, а кормилица уводила детей. Тайный агент Рысского царства князь Засецкий погиб ради сохранения тайны. Какой? Наверное, Федотка знает. И батюшка. А ему о том и спрашивать не следует.

Ещё немного посидел с закрытыми глазами, а потом продолжил расспрашивать.

— Что-то староста вашей деревни не больно хорошо господ своих снабжает да обиходит.

— Присылал он работников. Крышу перекрыли, полы перестелили, печку переложили и стены проконопатили. Муки мешок принесли, молоко, яички и маслице у нас каждый день свежие. Нынче же он просил дать крестьянам время, чтобы на покосах управиться. Федот разрешил погодить с работами на подворье, — отвечала, по-прежнему, Татьяна.

Понравились Григорию эти ребята. Что-то в них крепкое почувствовалось. Словно стерженёк куда-то в серёдку вставлен. Татьянка, конечно, совсем дитя ещё, проговорилась несколько раз по малолетству.