Так и шли вдоль линии, потчуя испов и изредка поглядывая на недолёты ответных залпов. А тут, откуда ни возьмись — фрегат навстречу. Видимо, должен был с моря прикрывать галеоны, да что-то ему не дало вовремя вмешаться. Ласточка поворотила вправо, вдаль от берега в фордевинд, и противник, идущий не так круто, продолжил сближение. Вот его, начиная с дистанции в четыре километра, и принялись обстреливать. Волнение два балла плюс от своей же пальбы корпус содрогается, сбивая наводку другого орудия, так что поначалу один раз из трёх попадали. А то и из четырёх. Отстал фрегат, наверное, поломали ему что-то. После этого снова принялись подворачивать к линии галеонов, пытаясь угадать с кормы. А на тех уже пожары занимаются. Не иначе печи на береговых батареях разогрели и калёными ядрами обстреливают.

А вот подойти к цели не удалось. На этот раз отсекли их испские нефы. Сразу четыре подоспели, однако оказались они у Ласточки под ветром, а потому она выбирала дистанцию для пальбы. С трёх километров примерно ударила, чтобы снаряды напрасно не раскидывать. Так и крутились, пока не увидели, как из горла пролива одна за другой выходят рысские галеры и торопятся к галеонам. Абордаж затеяли, увидев, что примолкла артиллерия. Слева, неподалеку от испского флагмана тоже клубились облака дыма, но разглядеть, что там происходит, толком не удалось. Тут один неф попытался подобраться поближе, заложив длинный галс, так в аккурат на втором повороте у него крюйт-камера взорвалась. Снаряд из кормового орудия положили удачно. А другому вскорости бушприт отстрелили.

Дистанция уменьшилась и, кажется, наводчики стали развлекаться. Или волнение ослабло? Во всяком случае, теперь что ни выстрел, то супостату крупная неприятность. Доску вышибли в уровень с ватерлинией, шалунишки. Не во всю длину, но в аккурат между шпангоутами. И рядом. И снова. Вот так и нащупали способ от нефов отвязаться. Они, после этого тонуть принялись и сделалось им не до войны.

А на четырёх галеонах, что ближние к проливу, флаги теперь рысские вьются, замыкающий вообще горит — команда спасается на шлюпках. Двое неуклюже пытаются уйти, что при повреждённом рангоуте и против ветра, очень слабого к тому же — просто верх героизма. А из-за мыса показалось множество кораблей — это подтягиватеся та часть флота испов, что везёт десант. Как раз по расчёту времени галеоны должны были сбить береговые батареи и тогда путь к столице оказался бы открыт.

Что же, им сейчас ветер в левый борт, а Ласточке — в правый. Сможет ли стадо баранов противостоять одинокому волку? Капитана этот вопрос тоже интересует, потому что команда поспешно банит стволы и пересчитывает снаряды и картузы.

Увы. Так и не узнали правильного ответа. Испы начали разворот, а погоня при таком ветре — дело исключительно длительное. Успеть бы в гавань войти, пока не заштилело. На вёслах они — что черепаха на суше. Медлительны и неповоротливы. Тесно гребцам, хоть и всего-то для четырёх вёсел места отыскались. А шлюпку спускать — дело хлопотное. Неудобные тут шлюпбалки, из-за вантов грот-мачты морока с ними.

Глава 24. Ендрикцы и Кикинцы

Ослабший ветер и замедлившийся от этого ход, оказались благом для рыссов. В такие часы галеры и скампавеи делают то, что хотят. Замершие совсем или почти, грозные парусные корабли способны только грозить им издали, сурово зияя жерлами своих пушек. Вот и сейчас вслед уходящему флоту испов двинулось с полдюжины длинных приземистых гребных кораблей. Гриша ещё с удивлением подумал, что они могут сделать против больших пушек пузатых каракк, крутобоких нефов и строгих фрегатов?

Тем временем на Ласточке натянули убранные на время боя штаги грот-мачты и теперь стаксели и кливеры один за другим ставились командой в попытках уловить чуть слышное дыхание эола. Ванты бизани тоже натянули, и большой косой парус занял своё место.

Много новинок применено в оснастке этого весьма необычного сооружения.