Ее, несомненно, ждали новые неприятности, и, возможно, Фальконе тоже достанется от безликих людей, стоящих над ним. Прошлым вечером она слышала всякие слухи, гуляющие по квестуре. Фальконе застрял на служебной лестнице. Может быть, вскоре ему придется спускаться вниз.

Да, вот такие штуки выкидывает судьба с мужчинами, когда те хотят чего-то добиться в жизни. Они ведут жесткую игру и часто пропадают ни за грош.

С другой стороны…

У них явно есть возможность как-то прояснить это дело. Она сама ничего особенного не ждет. Нет, ни на минуту не хочет обманывать себя. Перони и Нику, занятым девочкой, она совсем ни к чему. С таким же успехом они могли бы пригласить сюда и инопланетянина.

Или Лео Фальконе, вдруг подумала она.

— Лейла, — прошептала Тереза, привлекая к себе внимание девочки. В ответ та слабо улыбнулась. Тереза кивнула в сторону спящего Перони, приложив одновременно две сжатые ладони к голове. Потом указала рукой в сторону кухни и встала. Как она и надеялась, девочка последовала за ней. Сока оставалось ровно на два небольших стакана. Мужчины и походы в магазины, размышляла Тереза, так же не стыкуются, как Венера и Марс.

— Хорошего снеговика мы слепили. Ты, наверное, и раньше занималась этим?

На лице девочки мелькнуло недоумение.

— Нет.

Приземистая, широкая фигура стояла в саду и смотрела на них сквозь тронутое инеем стекло. Старая мужская шляпа, найденная где-то в шкафу, криво сидела на белой голове.

— Мы обращаемся с тобой как с ребенком. Но ты ведь уже не девочка, правда? — Тереза испытывала смущение. У Перони есть семья, ему легче общаться с таким упрямым подростком. — Ладно, не важно. Я собираюсь пойти в город. Тебе что-нибудь нужно? Ты не хочешь с кем-нибудь связаться?

Темные глаза затуманились. Опять ее взгляд полон подозрительности. Может быть, Перони получил бы от Лейлы настоящий ответ, а не ее вечное «нет».

Тереза прикоснулась к старой грязной куртке.

— Тебе нужно купить новую одежду.

— У меня все есть.

— Я просто хотела предложить тебе приодеться. Ты ведь симпатичная. Стройная. Новые вещи доставят тебе удовольствие. В твоем возрасте я была толстушка. — Тереза пыталась представить себя в юности. — Я была жирная, злая уродка. Да и не особенно изменилась с тех пор.

Девочка нервно рассмеялась.

— Что тут смешного? — спросила Тереза. — Разве ты не веришь мне?

— Нет!

Между ними существовала пропасть, которую ни одна из них не могла перейти. Знай Тереза детей так же хорошо, как Перони, она давно бы поняла это. Ребенок не может представить себе взрослого в юном возрасте, он видит его таким, каков он есть в данный момент. Тереза принадлежала к другому миру, угрожающему собственному благополучию Лейлы, — им управляли другие люди, оперирующие своими доводами и использующие скрытые возможности. Перони опирался на такое предположение с того момента, как начал общаться с девочкой. Он не прикидывался кем-то другим, а напрямую заявлял: я хочу быть твоим другом, можешь доверять мне, только слушай меня, и все будет хорошо. Она сама должна была найти способ сблизиться с ним, словно мотылек, притягиваемый отдаленным мерцающим светом. Связь между ними установилась практически сразу же. Имелось там и место для страданий. Девочка слышала отрывки горячего спора полицейских с Фальконе. Перони даже сам ей кое-что рассказал. Тереза, взрослая, рациональная женщина, не обращала внимания на разногласия мужчин. Однако Лейла относилась к перебранке совсем иначе. Она слышала, как мужчины кричат друг на друга, и вся съеживалась, уходила в себя, опасаясь дурных последствий. Девочка боялась, что их распри в будущем могут сказаться и на ней.

«Попробуй еще», — говорила себе Тереза.