Возможно, они даже были позаимствованы у варваров, но об этом не принято говорить.

Зато на случай мятежа или массового дезертирства личинки‑мунгара – отличное средство для наведения порядка.

Тут не нужен тонкий контроль, не нужна обратная связь – достаточно подогнать к мятежному войску корабль, набитый благородными танами, и заставить всех, кто оказался в пределах досягаемости, корчиться от боли. Или просто усыпить бунтующую толпу, а потом уже разбираться, кто прав, а кто виноват.

Если не требуется отделять агнцев от козлищ, то можно увеличить расстояние от цели и передавать сигнал через усилитель даже с орбиты.

Именно поэтому командование антропоксенов нисколько не опасалось бунта в войсках. Любая агитация остается пустым сотрясением воздуха, если не влечет за собой реальных действий.

Пресечь агитацию еретиков было трудно, зато пресечь реальные действия – проще простого.

Но на Планете Первопредков эта система дала сбой.

Пленные аборигены, поставленные на службу истинной цивилизации под угрозой боли и смерти от личинок‑мунгара, подсаженных им в мозг, пытались, как это часто бывает, бунтовать и дезертировать. И получали адекватный ответ – болевой удар или усыпление для последующего расследования.

И тут оказалось, что некоторые личинки берут носителей под свою защиту. Они не только отказывались выполнять телепатические команды контролеров и причинять носителям боль, усыплять их или убивать, но даже наоборот – будили их после усыпления.

В результате таких аборигенов нельзя было утихомирить даже с помощью деактиваторов. Голубой град парализовал их, но сбившаяся с пути личинка тут же будила своего носителя, и только львиная доза смертельного черного града могла навсегда успокоить обоих – и носителя, и личинку.

Но еще больше ученые поразились где‑то через десять сезонов после вторжения, когда обнаружили, что личинки‑мунгара в теле аборигенов аномально быстро растут.

Суть дела заключалась в том, что личинки Хозяев попадают в брак как правило именно из‑за медленного роста. Даже в питательной среде такая личинка и за сто лет не превратится во взрослую особь, а если все‑таки превратится, то будет неполноценной. А в мозгу гуманоида любая личинка растет еще медленнее.

А тут происходило что‑то невероятное. Подсчеты показывали, что личинки‑мунгара в головах аборигенов готовы превратиться во взрослых Хозяев в среднем за 144 сезона.

И это были те личинки, которые функционировали исправно и проявляли полную готовность выполнять приказы контролеров. А симбионты, вышедшие из повиновения, росли еще быстрее.

Возникла реальная угроза рождения популяции Хозяев, не прошедших должного воспитания, а пока наверху решали, что с этим делать, у ученых возникло новое предположение исключительной важности.

Они заподозрили, что аборигены Планеты Первопредков обладают способностью принимать Хозяев без специальной подготовки.

Но проверить эту гипотезу было затруднительно. Каждое неудачное внедрение в мозг – это стресс для Хозяина, и чтобы использовать ксенов в качестве подопытных кроликов, требовались очень веские основания.

Только величайшая ценность возможного открытия позволила Тес Амару и ее покровителям добиться разрешения на эксперимент.

Недаром говорили еретики, что главная цель Хозяев в бесконечных войнах с варварами – вовсе не приобщение отсталых миров к истинной цивилизации, а поиск тел для вселения.

А открытие Тес Амару могло многократно увеличить число потенциальных носителей, не требуя лишних затрат.

Однако, наверху, очевидно, не очень верили в успех. Широкомасштабный план Тес Амару урезали до минимума. Вместо опытов с многочисленными детьми и взрослыми пришлось довольствоваться малым. Для нужд эксперимента было выделено всего пять Хозяев из числа «добровольцев по завещанию», которые в обмен на льготное место в очереди на новое вселение в тело разрешили использовать себя в научных и военных целях.