Над дорогой висел запах испражнений, а ранний час не приносил прохлады.

Удушливая жара скоро станет невыносимой, когда солнце начнет припекать во всю мощь. Легкий костюм пастора прилип к телу, так было и вчера, но гостиница, в которой ночевал преподобный Пауэлл, была такой мерзкой и вонючей, что он не рискнул переодеться. Пауэлл стоял, опираясь о серый «паккард» 1947 года выпуска свежевыкрашенная развалюха, для которой в Джейсоне нашлось бы место разве что на городской свалке, – и смотрел на шофера, темнокожего, но с вполне европейскими чертами лица. Шофер остановился из за огромной серой коровы с болтающимся из стороны в сторону зобом. Всего пару минут назад он не стал останавливаться, чтобы пропустить плачущего ребенка, потому что ребенок был, как он выразился, «неприкасаемый». Корова – священное животное в Индии. Клопы – тоже священные животные в Индии. «В Индии свято все, – подумал преподобный Пауэлл, все, кроме человеческой жизни».

Сиденье в машине было грязное и липкое. Преподобный Пауэлл не стал сидеть в машине, пережидая, пока корова соизволит перейти дорогу. Он вышел наружу, и, когда мимо проехала телега с трупами, он понял, что перед ним встала дилемма: продолжать свой путь туда, где его – он теперь был в этом твердо уверен – ждала смерть, или вернуться в Джейсон.

Ему еще предстояло проехать несколько сот миль по дорогам вроде этой от Калькутты вверх по течению Ганга до города Патна, что стоит у подножия горной гряды Виндхья. Страшный голод поразил этот край, несмотря на американскую продовольственную помощь в виде зерна, которое гнило на складах Калькутты, Бомбея и Солапура, несмотря даже на то количество зерна, которое все таки доходило до людей. Несмотря на то, что Америка оказала Индии самую щедрую помощь, какую когда либо оказывала, Индия по прежнему продолжала собирать своих мертвых в запряженные волами повозки, а тем временем ханжи в министерских креслах в Дели, считающие себя вправе наставлять на путь истинный весь остальной мир, тратили огромные суммы на создание атомной бомбы.

Преподобный Пауэлл прочел коротенькую молитву и взял себя в руки. Корова скоро сдвинется с места, и ему предстоит решить: продолжать ли свой путь в Патну или поехать назад в аэропорт и вернуться туда, где так легко дышится среди сосновых лесов, где можно тихо пообедать в кругу семьи или воспеть любовь к Богу вместе с прихожанами в маленькой белой церкви на зеленом склоне холма возле старой мельницы Сноуи.

Он чувствовал, что от этого решения зависит его жизнь, хотя еще неделю назад оно не казалось столь роковым. Трудным – да, но никак не роковым. Он тогда счел это лишь еще одной возможностью подставить вторую щеку.

– Преподобный отец, – сказал ему Элтон Сноуи там, в Джейсоне, ровно семь дней тому назад. – Вы должны помочь мне. Думаю, вы – единственный, кто может мне помочь. Я получил письмо от Джоулин. Сдается мне, ее похитили.

– Джоулин! Крошка Джоулин. Такая милая девушка. Я бы сказал – истинная христианка, мистер Сноуи.

– Да, сэр, милая девушка, милая девушка, – повторил Сноуи.

Преподобный Пауэлл заметил красные круги вокруг его глаз – похоже было, что самый богатый человек в Джейсоне недавно плакал.

– Мне нужна ваша помощь, преподобный отец. Я знаю, что Джоулин не раз тайком пробиралась в вашу часть города и выполняла какую то там общественную работу или как вы это называете. И я знаю, что вы и ваши люди любили ее.

– Очень милая девушка, мистер Сноуи. Не хотите ли чашечку кофе? Сам я уже двадцать лет кофе не пью.

– Нет, благодарю вас, – отказался Сноуи и протянул преподобному Пауэллу измятое письмо. – Прочтите, пожалуйста. Это письмо Джоулин матери.

Преподобный Пауэлл прочел письмо. Оно привело его в замешательство. На первый взгляд, это было вполне обычное послание от девушки, обретшей счастье и причастившейся Высшей Божественной Истине.