– Что это значит? – спросил Чиун Римо.

– Это расизм, Чиун, – объяснил Римо.

– Расизм? Я думал, расизм имеет отношение к бейсболу.

– Нет. Он просто не хочет, чтобы его дочь вышла замуж за корейца.

– Но как вы, белые, сможете улучшить свою породу, если не будете заключать браки с желтыми? – удивился Чиун.

– Черт его знает, – завершил дискуссию Римо, и они с Чиуном пошли туда, куда потопал Шрила Дор.

Но когда они подошли к пандусу, Римо увидел, что Лэрриби по прежнему стоит возле помоста, испуганный и потерянный.

– Я тебя догоню, – сказал Римо Чиуну и вернулся к Лэрриби.

– Хорошо спел, – похвалил его Римо.

Лэрриби был так испуган, что смог только кивнуть в ответ.

– Вот твой чемоданчик. Думаю, тебе пора домой, – сказал Римо.

Лэрриби опять кивнул, но не двинулся с места. Казалось, его парализовало, или он врос в землю.

– О черт! – вздохнул Римо. – Пошли.

Он схватил Лэрриби за руку и потащил его к выходу, быстро и ловко продираясь сквозь толпу возмущенных сердитых людей, как муравьи, сновавших по полю стадиона.

Усадив Лэрриби в машину и отправив его в аэропорт, Римо снова проскользнул через толпу – теперь уже в обратную сторону – и направился в апартаменты Шрилы.

Если не считать трупов Долтона и Харроу, первая из двух комнат оказалась пустой. Дверь во вторую была закрыта, но как только Римо подошел к ней, она распахнулась. В проеме стоял Чиун.

– Римо, – объявил он. – Я отправляюсь в Синанджу.

– Я уже сказал тебе: как только мы покончим с делами, я снова попытаюсь устроить эту поездку.

Он прошел в комнату, но Чиун остановил его:

– Нет, ты не понял. Я еду прямо сейчас.

Римо посмотрел на него, потом на Шрилу Дора, сидящего за столом, потом снова на Чиуна. Чиун сказал:

– Я поступил к нему на службу.

Римо был ошарашен. Какое то время он ничего не мог сказать, потом выдавил из себя:

– Ах, вот как!

– Да, вот так, – ответил Чиун. – Я буду по спутнику получать свои чудесные телевизионные драмы. Он обещал. И я смогу часто ездить в Синанджу. Римо, у тебя не было возможности должным образом понять, какие замечательные люди живут в Индии, и увидеть, как прекрасна индийская природа.

Он выжидательно посмотрел на Римо.

Римо глянул ему в глаза и холодно произнес:

– Если ты едешь с ним, ты едешь без меня.

– Да будет так, – резюмировал Чиун.

Римо повернулся и пошел прочь.

– Куда ты? – спросил Чиун.

– Пойду напьюсь.

Глава 17

Римо разучился пить.

Шесть барменов в Сан Франциско могли бы под присягой засвидетельствовать это В первом баре он заказал виски, и когда бармен принес ему стакан, Римо поднес его ко рту и уже был готов влить в себя содержимое, но в нос ему ударил запах, и Римо не смог себя заставить даже сделать глоток. Он расплатился и ушел и в соседнем баре заказал пиво, а когда пиво подали, он поднес его к губам, но опять, не в силах преодолеть отвращение, расплатился и ушел, оставив пиво нетронутым.

Он сделал еще четыре попытки, но законы Синанджу слишком крепко въелись в него, чтобы их можно было легко и небрежно нарушить. И кроме того, над каждым стаканом ему слышался менторский голос Чиуна:

– Алкоголь используется для консервирования того, что уже мертво. Или людей, которые хотят умереть.

Или:

– Пиво делают из такого зерна, которое могут переварить только коровы, но даже и им нужно два желудка, чтобы с этим справиться.

Итак, вместо того чтобы напиться, Римо брел по ночным улицам злой и мрачный, очень надеясь, что кто нибудь, желательно целая армейская рота, попытается задеть его, и тогда у него появится шанс дать выход своему гневу.