— Продолжайте.

— Этот текст, там утверждалось, что это свидетельство о подлинных событиях, случившихся с…

Она сбилась, не зная, называть ли автора. Мсье Бальярд закончил мысль за нее.

— С вашим покойным дядей, — сказал он, улыбнувшись ее нескрываемому удивлению. — Я знаю эту книгу.

— Вы ее читали?

Он кивнул.

Леони облегченно выдохнула.

— Автор… то есть мой дядя, говорит о музыке, вплетенной в ткань вещественного мира. Определенные ноты способны — так он пишет — призывать духов. И карты Таро тоже были связаны и с музыкой, и с самим местом — рисунки, вызванные к жизни при установлении связи между мирами. — Она запнулась… — Там упоминалась часовня над склепом на этой земле, и говорилось, что в ней произошло некое событие. — Она подняла голову. — Вы сами ничего не слышали о таком происшествии, мсье Бальярд?

Он твердо встретил взгляд ее зеленых глаз.

— Слышал.

До этой минуты она, может быть, собиралась скрыть от него обстоятельства своей вылазки, но под его мудрым взыскательным взглядом не могла уклониться от истины.

— Я… я ее нашла, — сказала она. — Это наверху, в восточной части леса.

Леони обернула разгоревшееся лицо к открытому окну. Ей вдруг мучительно захотелось оказаться снаружи, скрыться от свечей, от застольной болтовни, от духоты комнаты. И она вздрогнула, будто тень прошла за ее спиной.

— Я тоже ее знаю, — сказал он. Помолчал, выжидая, и добавил: — И, полагаю, об этом вы и хотели меня спросить?

Леони снова повернулась к нему лицом.

— Там, над дверью старой часовни, над аркой есть надпись…

Она повторила, как умела, неуклюже выговаривая непонятные слова:

— «Aici lo tems s'en, va res l'Eternitat».

Бальярд улыбнулся:

— У вас хорошая память, мадомазела.

— Что это значит?

— Надпись несколько искажена, но по сути означает: «Здесь, в этом месте, время уходит в вечность».

На миг их глаза встретились. Ее горящий, разгоряченный от выпитого белого вина взгляд, и его — ровный, спокойный и мудрый. Потом он улыбнулся.

— Вы очень напоминаете мне, мадомазела Леони, одну девушку, которую я знавал встарь.

— Что с ней сталось? — спросила Леони, мгновенно заинтересовавшись.

Он промолчал, но она видела, что он вспоминает.

— О, это другая история, — тихо ответил он. — Еще не приспела пора рассказывать ее.

Леони видела, как он уходит в себя, погружаясь в воспоминания. Кожа его вдруг показалась прозрачной, морщины на тонком лице пролегли глубже, словно высеченные в камне.

— Мы говорили о том, как вы нашли часовню, — напомнил он. — Вы входили?

Леони вспомнился тот вечер.

— Входила.

— Тогда вы прочли и надпись на полу: «Fujhi, poudes; Escapa, non». И эти слова не идут у вас из головы?

Леони широко распахнула глаза.

— Да, но как вы узнали? Я даже не понимаю их смысла, но они все время звучат у меня в голове.

Он помедлил, прежде чем спросить:

— Скажите мне, мадомазела, что, по-вашему, вы нашли там? В часовне?

— Место, где бродят духи, — услышала она собственный голос и поняла, что сказала правду.

Бальярд молчал, казалось, целую вечность.

— Вы недавно спросили меня, верю ли я в духов, — проговорил он наконец.