|
У них капля воды на вес золота, а мы не знаем, как от нее избавиться. Вся моя Британия - дремучий болотистый лес. - И Русь, - согласился Олег. - Тоже в Европе? Здешние леса - жалкий кустарник рядом с нашими. У нас жизнь проживешь, неба не увидишь! А здесь все насквозь, уединиться негде. У нас добраться из одного городка в другой, соседний - это опасное путешествие через болота, чащу, завалы, буреломы, опять же болота, болотца, болотища! Олег невесело усмехнулся: - У нас, когда какой князь вздумает идти на другого, сперва высылает отряды лазутчиков вызнавать дороги: после зимы везде новые озера, болота, разливы. Потом посылает половину войска, чтобы мостили дороги, расчищали путь. Понятно, если такой князек откажется платить налоги - как принудишь? Себе дороже. Проще совершить новый поход на Царьград, чем на окопавшегося среди болот сидня! Томас спросил с сомнением: - Вся Русь такая?.. А как же кентавры? - То Южная Русь. Иной раз по старинке зовут Скифией. Там все на конях, там простор, там не окоем, не виднокрай, а видноколо, виднокруг. Даже деревья - редкость, зато трава до пояса. Народ один, но одевается иначе, охотится иначе, другим богам молится, ибо в Лесу боги одни, в Степи - другие. - Господь изрек: нет ни эллина, ни иудея! Если помыслить, то все мы единый народ, хоть и говорим на разных языках. И Божье повеление в том, чтобы снова стать одним народом! Олег покосился с удивлением, в его негромком голосе таилась насмешка: - Но кланялись именно твоему Богу? А если кто не захочет? Томас стукнул огромным кулаком по горячей земле: - Принудим. Для того Господь и вдохновил на великий крестовый поход - заставить язычников принять истинную веру! Олег подвигался, словно лежал на острых камнях, сказал вполголоса: - Да, мир меняется, ничего не скажешь... Раньше просто грабили. Так и объявляли: идем грабить Царьград. Идем на Персию за зипунами. Идем на соседа, дабы увести рабов, нагрести добычи, а что не унесем - сжечь... Теперь походы затеваем, чтобы нести в дальние страны культуру. Конечно, грабим по-прежнему, но об этом помалкиваем, научились стыдиться... Медленно мелют жернова культуры, но верно. Томас сел, чувствуя, что его убеждениям нанесено оскорбление, спросил с достоинством: - Ты о чем, сэр калика? Олег тоже сел, посмотрел на солнце: - Надо ехать. К вечеру прибудем в село, о котором говорил. А там расстанемся. Тебе в Британию, мне - на Русь. Впрочем, можешь отдохнуть еще, а я поеду. Он поднялся, отряхнулся, оглушительно свистнул. Конь вскинул голову, нерешительно проломился к нему через кусты. Олег прыгнул в седло, опять же не касаясь стремян. Конь даже присел под тяжелым телом. Томас подхватился, вскрикнул: - А котел? Олег помахал рукой: - Возьми, тебе понадобится в пути. - А тебе? - Я привык довольствоваться малым. Он начал поворачивать коня, и Томас закричал торопливо: - Погоди, сэр калика! Я принимаю твое любезное предложение доехать до села вместе. Любая дорога короче, если есть спутник. Лицо калики не выразило радости, похоже предпочел бы остаться наедине с мыслями о высоком, но Томас поспешно вылил остатки похлебки на горячие угли, сунул котел в мешок, торопливо напялил доспехи, даже не застегнув на спине пару важных пряжек. |
