|
Полные, как спелые вишни, губы приоткрылись, показывая жемчужные зубки - острые, как у ребенка, всем существом ловила каждое желание мужественного рыцаря. Олег ел неторопливо, к разговору не прислушивался. Перед мысленным взором восстановил всю схватку, одобрил хмуро. Жажды убивать не ощущал, воинского восторга не было, лишь досада и глухая печаль. Значит, лук и стрелы могут остаться, с пути не собьют, поиски Истины не заслонят. В доме было две комнаты, во второй лежал раненый. Стонать боялся: услышат - прибьют. Чачар отнесла ему еду, вернулась встревоженная: - У него жар... Что делать? Томас раздраженно отмахнулся, но Олег ответил первым, опережая рыцаря: - Я пойду спать в ту комнату. Заодно прослежу. Он поднялся, Чачар торопливо сказала: - Может быть, посидите за столом? Мужчины любят сидеть, пировать! У меня в подвале сохранилась пара кувшинов старого вина. - У нас был очень тяжелый день, - ответил Олег. Он повернулся на пороге, кивнул на Томаса.- Впрочем, сэр рыцарь знает немало занимательных историй. Он освобождал Святую землю, брал приступом Иерусалим... И закрыл за собой дверь, повалился на ложе из грубо сколоченных досок. Раненый затаил дыхание в другом углу. Олег закинул руки за голову, повалился в глубокий сон. Но он успел потрогать обереги, потому сны были тревожные, кровавые. Рано утром он проснулся от веселых голосов за окном. Томас, обнаженный до пояса, умывался возле бочки с водой, а смеющаяся Чачар сливала ему на руки, норовила плеснуть на белую как у женщины спину, но в рельефных мышцах, где под лопаткой темнели два сизых шрама. Все же рыцарь трусливо взвизгивал, отпрыгивал: ледяная вода из подземного ключа. Олег отошел от окна на цыпочках. Доспехи рыцаря громоздились на широкой лавке - вымытые, блестящие, начищенные явно не рукой Томаса. Огромный меч висел на стене, зацепленный на двух железных крючках. Перчатки рыцаря, покрытые стальными пластинами - на подоконнике, рядом - цветы. А только вчера вечером женщине грозила жуткая участь, рыцаря сутки назад распинали, жгли железом, пытали... Великие силы жизни боги вложили в человека! Видать, трудную судьбу уготовили. Хлопнула дверь, Томас вошел улыбающийся, взъерошенный. Крупные капли воды блестели на его белой коже, не тронутой южным солнцем. Темное лицо выглядело словно украденное от другого тела - полоска загара резко обрывалась на горле. - Как спалось, сэр калика? - Спасибо, хорошо, - ответил Олег. Он внимательно смотрел на рыцаря.- У тебя круги под глазами. Впрочем, ты можешь остаться, отдохнешь. - А ты? - Поеду после завтрака.- ответил Олег лаконично. Томас смотрел смущенно, торопливо оделся, бесцельно прошелся взад-вперед по комнате: - Сэр калика... Мы оба едем на север! Может быть, доедем вместе хотя бы до Константинополя? Тебе его не миновать, как и мне. Все дороги из Азии ведут через этот второй Рим - лишь там смыкаются Европа и Азия! - Зачем это тебе? - Сэр калика, буду откровенен. Дело в этой женщине. Олег пристально посматривал на молодого рыцаря: - Что ты хочешь с нею делать? Продать? Мы отогнали насильников, но не можем остаться, сторожить ее невинность. Томас сказал несчастным голосом: - Она... вверила себя нам. Ее муж или покровитель, я не разобрался, а допытываться не стал, убит неделю назад. Коней увели, она застряла в этом доме. |
