– Наказанием? За что?

Джейми ничего не понимал, но с удовольствием воздал бы должное ее отцу садисту.

– За то, что убил мою мать, – сказала Айона тихим, печальным голосом. – Наши враги не убивали её. Я узнала правду слишком поздно. Она умерла от руки моего отца.

«Её отец оказался больным ублюдком. Родственники. Иногда с ними невозможно ужиться…

А иногда их нужно убивать».

Айона продолжала говорить, не пытаясь вырвать свою руку из его.

Хорошо. Ему нравилось держать её ладонь в своей.

– Отец всегда хотел бессмертия. Хотел править миром. Он думал, что мать должна помочь ему, а когда она этого не сделала, убедился, что она никогда не сможет использовать свою магию, чтобы помочь кому либо другому.

Джейми не мог поверить, насколько темным было её происхождение. От её рассказа в груди нарастала тяжесть.

– Или он, или я, – сказала Айона, упрямо вздернув подбородок. – Поняв это, я вернулась на земли отца, чтобы убить его.

Так оно и было. Джейми знал, что, по крайней мере, эта часть её легенды правдива.

– Я приставила нож к его горлу, но не смогла этого сделать.

Она слегка опустила голову, словно стыдясь воспоминаний.

«Черт возьми. Значит, это тоже неправда?»

С того момента, как Айона открыла свои золотистые глаза, он подозревал, что она не та злая сука, какой её представляли слухи и легенды. Теперь знал наверняка.

И это знание заставило его почувствовать себя... потерянным.

«Что я с ней сделал?»

– Посмеявшись над моей слабостью, он ударил меня мечом. – Левой рукой она потянулась к боку, словно касаясь раны, которой, должно быть, больше тысячи четырехсот лет. – Он собирался отрезать мне голову, сказав, что это точно меня прикончит.

Её отец был прав. Даже чистокровный вампир не смог бы подняться после обезглавливания.

– Он убил мою мать, отрубив ей голову. Он сказал мне, что…

Её мать тоже была чистокровкой? Запросто. Возможно, отец Айоны убил её мать не потому, что та была ведьмой. Может, он убил жену, потому что она отказалась превратить его в вампира? И ненависть снедала его, пока он не обрушил гнев на собственного ребенка.

– Когда его клинок вонзился мне в горло, я почувствовала, как вытекает моя собственная кровь и увидела приближающуюся смерть... – шепотом выдохнула она. – Женщина, которой я была, умерла. Внутри меня проснулась вампирша. Она хотела убивать. Я выхватила у отца меч и вонзила ему сердце.

«К черту!» Джейми захотелось утешить её, и он сделал это, прижав Айону к своей груди. Она напряглась, но не сопротивлялась. Хорошо. Сейчас не хотелось с ней бороться. Слишком свежей казалась её боль. Слишком сильной.

Он не хотел, чтобы она страдала.

«Слишком поздно. Ты украл её жизнь, а она даже не понимает этого».

Он стиснул зубы.

– Когда его люди пришли и напали, я отбивалась. Они умерли. Мой муж пал первым, – ровно сказала она, будто пытаясь справиться со своими эмоциями. – Потом, покрытая их кровью, я ушла из тех мест.

«И родилась легенда о Кровавой Королеве».

– В тот день я получила важный урок, – прошептала она.

«Что её отцу было бы лучше умереть? Что её муж заслужил медленную, жестокую смерть?»

– Даже самые близкие предадут тебя и убьют, если представится такая возможность. – Она посмотрела на оборотня, находящегося от нее на расстоянии поцелуя. – Чтобы ты знал, я не дам тебе такого шанса.

Джейми моргнул:

– Я не собираюсь тебя убивать.

Для него жизненно важно сохранить Айоне жизнь.