Кох прошипел сквозь зубы проклятие, но Джон уже направился к выходу.

Дом казался еще пустынней — словно покинутый после шторма корабль. Джон обдумывал следующие действия, пока шел через вестибюль. Прежде всего надо найти Тома Биллингса. Затем, если тот не захочет принимать срочные меры, придется самому звонить в управление по экологии.

Все еще погруженный в свои мысли, он вышел из здания и оказался в двух шагах от своей машины, когда заметил старого Шона и Бетси, запрягавших симпатичную палево-чалую кобылу в видавшую виды шепардовскую коляску, предназначавшуюся раньше для бегов. Боже, как мальчишка-Джон ненавидел этот древний тарантас, который должен был красить в наказание за свои прегрешения! Жаль только, что не всегда удавалось так легко искупать ошибки, как в отроческие годы, подумал он, устремляясь к Бетси.

Близнецы своим сверхчувствительным радаром обнаружили его первыми. Между ними оставалось еще добрых десять ярдов, когда они понеслись к нему наперегонки. Их длинные юбки, какие дети переселенцев носили в прериях, развевались и били по щиколоткам. Улыбки сверкали так, что могли бы осветить танцевальный зал.

— Смотри, Джон, у нас чепцы!

— Да, как в старые времена. Такие носила наша прапрапрапрабабушка, — заметила пунктуальная Мэри.

— Ты упустила еще одно «пра».

— Нет, не забыла!

— Нет, забыла!

— Вы в них выглядите очаровательно, — вмешался Джон, содрогнувшись от печальной мысли: ему не быть больше свидетелем таких милых споров.

Чепцы были сшиты из белых и голубых атласных лент. Но они разные, спешила пояснить Анжелика.

— Видишь, на моем фиалки, а у Мэри — хвастливые распустившиеся розы. Мне фиалки нравятся больше, а тебе?

Под перекрестным огнем щебета близнецов Джону внезапно показалось, что отвратительная сцена в офисе Коха ему просто померещилась. Но в крови все еще кипело холодное бешенство, и удары пульса тяжело отзывались в голове.

— Сказать по правде, мне нравятся оба чепчика, — ласково сказал Джон, боясь обидеть малышек.

В тот же миг повеяло ароматом сирени, и он встретил грустный взгляд голубых глаз Бетси.

Старомодный костюм с корсетом для верховых прогулок превратил ее талию в тростинку. Длинная юбка скрывала ноги. По мнению Джона, этот наряд придал Бетси еще большую утонченность и загадочность.

— Ты должен выбирать — это правило, — настойчиво заявила Анжелика.

— Ах, правило?

С торжественным видом он перевел взгляд на фантастическое сооружение из бархата, страусовых перьев и цветов, украшавшее старинную прическу Бетси.

— Ну тогда я скажу, что мне больше всего нравится головной убор вашей мамы.

Девочки дружно выразили свое разочарование.

— Доброе утро, — спохватился он.

— Доброе утро, — ответила Бетси, едва шевельнув губами, и Джон заметил в уголках рта след усиленно сдерживаемой душевной муки. — Похоже, выдался хороший денек для парада.

— Да, чересчур хороший. Я надеялся на дождь.

— Но тогда бы парад отменили.

— В этом-то и весь смысл.

— Я слышала, на тебя посыпались жалобы за твое решение отменить фейерверк в четверг.

— Ничего, я выдержу.

— Конечно, я уверена в тебе.

Джон обратил внимание, что дети вертелись у беговой коляски вместе со старым Шоном и спорили за право сидеть рядом с Рози на задней скамейке. Пруди, сидевшая впереди, махнула рукой в ответ, потом показала пальцем на свой живот и изобразила на лице: скоро!

Усмехнувшись, Джон повернулся к Бетси и встретил ее внимательный вопрошающий взгляд.