Направление движения мне было совершенно безразлично. В НИЧТО властвуют свои законы, здесь бессильны и эвклидова и неэвклидова геометрии. Бессильны и бесполезны. Следует руководствоваться мудрой до безумия фразой Кэррола: «А может я и не иду, а вовсе стою…» Вот я и стоял, справедливо полагая, что в обоих направлениях мне попадутся по очереди все Восемь Миров.

Как бы подтверждая мою догадку, разноцветные пламена взметнулись выше и яростно загудели. Я криво усмехнулся, извергнув струю темно-багрового пламени. Оно ничуть не походило на пронзительный алый огонь, плещущийся на краю моста в гранитной чаше.

Взмахнув крыльями, я заскользил по светящимся плитам словно по льду. Такой способ передвижения оказался много удобнее унылой ходьбы.

Спустя некоторое время над уходящей в бесконечность молочно-белой струной моста появилось призрачное красноватое свечение. Я слегка притормозил, однако к своему изумлению полностью остановиться не смог. Непонятная сила продолжала увлекать меня вперед. Поначалу я не испытывал ничего кроме легкого удивления. Но, когда разглядел, что поперек моста широким полотнищем стоит жемчужно-алый костер, не на шутку встревожился. Нырять в обычное пламя мне совершенно не хотелось, а в магическое — и того меньше. Впрочем, события уже вырвались у меня из-под контроля.

Пытаясь хоть как-то притормозить свое движение к огню, я упал плашмя на камни и руками попытался уцепиться за мостовую. Напрасно. Я только в кровь ободрал пальцы и сломал два ногтя. Приподняв голову, я обнаружил, что алое пламя уже совсем рядом. С перепугу я зажмурился и в таком малопочтенном виде — распластанный точно лягушка и с закрытыми глазами — въехал головой в костер.

Вновь мне пришлось поразиться до глубины души. Я не ощутил жара, хотя готов был поклясться, что огонь самый что ни на есть подлинный. Осторожно приоткрыв правый глаз, я убедился, что вокруг пляшут красные вихри. Однако видимого вреда они мне не причиняли, и я приободрился. Продолжая скользить неведомо куда, я поднялся на ноги и постарался осмотреться получше. Однако ни человеческому, ни драконовскому взору не открылось ничего, кроме ленивого колыхания пронзительно-красных полотнищ. Казалось, беспокоиться не о чем, но в этот миг я слышал обращенный ко мне вопрос. Разобрать слова я не смог, да и вообще не был уверен, что спросили на известном мне языке. Самое странное — что я ответил. Не произнеся ни слова. В мозгу пробежала строчка огненых букв и спрашивающий оказался, по-видимому, удовлетворен.

Зато я — нет! Потому что сразу после моего ответа пришлось почувствовать, что я действительно стою в огне. Я взвыл от нестерпимого жара, испепеляющего не столько снаружи, сколько изнутри. Самый страшный пожар пылал внутри меня! И не было силы, способной потушить его. Мне отпущены считанные минуты…

Проклятье! Как я мог попасться так глупо. Почему я столь легкомысленно отнесся к своей же догадке относительно Бифреста?! Пламя, сжигающее всех смертных. А я доверчиво сам бросился на него… Впрочем, долго мучиться, наверное, не придется.

Но чудеса продолжались.

Несмотря на адские муки, я оставался жив. Более того, продолжая скользить по радужному мосту, я вылетел из колдовского пламени, с удивлением обнаружив, что не получил даже самого маленького ожога. Однако внутри стало пусто и холодно. Безразличие и скука. Такая скука, что я с удовольствием покончил бы с собой, ели бы для этого не требовалось совершать новые усилия, ведь делать решительно ничего не хотелось. Что-то сгорело и сгорело до тла. Но что? Этого я не мог сказать.

Меня несло по мосту навстречу оранжевым языкам. Я равнодушно глядел на неземную красоту, ведь я не ребенок и не генерал, чтобы радоваться разноцветным фонтанам огня, лижущим небо. То есть, конечно, генерал, но не из тех, кто голову использует единственно для ношения предписанного уставом головного убора.