— От жук! — рассмеялась Настасья Капитоновна. — Ты и завтра еще приходи. Мы тут завтра петь будем!

Захар страдальчески изогнул бровь и исподтишка бросил взгляд на Ульяну. Она едва сдерживала улыбку. Улю не покидало ощущение, что они с Захаром два школьника на уроке у строгой учительницы. А еще — ощущение какой-то общей тайны. И про собственные сомнения и самокопания забылось совершенно, будто их и не было.

— Спасибо, я подумаю, — Захар наколол на вилку ломтик розовой ветчины.

— Подумай, подумай. И дай-ка мне пульт, вон он, на краю стола лежит.

А дальше Ульяна и Захар оказались единственными зрителями уникального представления под названием: «Настасья Капитоновна смотрит новогодние программы». Они ели всевозможные вкусности и слушали, как Настасья Капитоновна комментирует происходящее на экране телевизора, вступает в полемику с ведущими и артистами, которая время от времени перемежается рассказами из длинной и богатой на события жизни Настасьи Капитоновны. Ее устраивало, что Ульяна и Захар взяли на себя роли молчаливых слушателей, самих же Улю и Захара это тоже более чем устраивало. Они ели, слушали, иногда отделывались односложными репликами, вопросами или смехом.

И постоянно переглядывались. Сначала тайком, потом уже в открытую. Настасья Капитоновна все равно была занята монологом.

Спохватилась первой Уля.

— Уже без пятнадцати!

— Ах ты, господи, вот я заболталась! — Настасья Капитоновна сначала зачем-то схватилась за пульт, а потом отложила его. — Захар, давай-ка, доставай шампанское! И ананас неси. Уля, открывай сервант, доставай фужеры да помой их и протри!

Они все успели. И был звон хрусталя под бой курантов, и шипучее шампанское — брют, как Уля и любит, и какие-то скачущие мысли в голове про то, что надо загадать желание, но желание почему-то не придумывалось, а думалось только про Захара. И его смеющиеся глаза напротив, и внутри тоже какое-то ощущение легкости, будто пузырьки шампанского наполняют Ульяну всю, как маленькие воздушные шарики. И привычные слова поздравления «С новым годом, с новым счастьем!», которые в этот раз звучали как-то по-особому.

И даже до горячего дело дошло. Захар хвалил мясо, хотя Уля решила для себя, что то, чем кормил ее Захар вчера в обед — было гораздо вкуснее. Но предусмотрительно присоединилась к мнению Захара. Настасья Капитоновна раскраснелась от похвалы и шампанского, молодецки хряпнула еще один бокал, а уже без двадцати час ночи зевнула и сказала:

— Вы тут еще сидите, а я спать! Улюшка, не забудь продукты потом убрать.

— Хорошо.

Уля вспомнила, что у нее в рюкзаке лежит подарок для бабушки, но решила вручить его завтра. Ульяну Настасья Капитоновна поцеловала, Захара потрепала по макушке и, сладко зевая, отправилась в свою крошечную спальню.

Захар протянул руку, взял пульт и выключил телевизор.

Наступила тишина, в которой они просто сидели за столом и смотрели друг на друга. Где-то вдалеке еще слышны были хлопки новогодних салютов, но они вскоре стихли.

И на смену им пришел богатырский храп Настасьи Капитоновны.

Захар тряхнул головой, словно сгоняя с себя какое-то наваждение. А потом встал, протянул руку и сказал почему-то шепотом:

— Пойдем.

— Куда? — так же шепотом отозвалась Ульяна.

— Ко мне.

— Зачем?

— Праздновать Новый год. По-настоящему.

Она не знала, что на это сказать. Только чувствовала, что губы подрагивают, так и норовя сложиться в счастливую улыбку. Но вместо этого Уля вспомнил про другое:

— Нам продукты надо убрать.

— Давай уберем, — согласился Захар.