Кое-как дополз до ручья, напился вволю, а потом всё закружилось, и он потерял сознание.

Очнулся Логран от холода и поспешил заползти обратно в свою пещерку. Там он снова забылся сном, на этот раз, надев рубаху и свернувшись клубком. Разжигать костёр сил просто не было.

Сколько дней он там провёл, Логран не знал. Но судя по тяжёлому запаху и кое-каким вещам нехорошим, прямо перед пещеркой, дня три не меньше. Только как он эти все вещи наделал, вспомнить не мог. Но из чего их наделал, тут и думать не надо — в мешке его походном, еды не осталось. Ни хлеба, что не портился месяцами, ни вяленого мяса, ни даже куска сыра, что берёг всю дорогу, да по кусочку маленькому откусывал. Еды не осталось вовсе.

Зато нога обрела почти прежние размеры и рана, ещё недавно заставлявшая вздрагивать от одного её вида, стала другой. Коркой сухой покрылась и подтухшим сыром пахнуть перестала.

Он добрался до ручья, обмыл ногу, напился холодной водицы и долго сидел там, у ручья, без единой мысли в голове.

Что теперь делать? Куда идти? И главное — что он есть-то, теперь будет?

Ответов не было, нога ныла от боли, в животе урчало. Тяжко вздохнув, Логран поднялся и поковылял прочь от пещеры, что несколько дней была для него домом и едва не стала ему могилой.

Через полчаса пути, он наткнулся на россыпь полевых ягод, которые прежде уже видел и ел, сытным такое питание не назовёшь, но сейчас ему хватило и этого. Проползав в траве около часа, он понял, что не наелся совсем, ягод на редких кустиках, спрятавшихся в высокой траве, больше не видно, но хотя бы тупая резь в желудке прошла и на том спасибо Приве.

Что делать, он решительно не представлял, просто шёл вперёд, иногда морщась от боли в ноге. Всё-таки, босиком, даже если привычен, и идёшь осторожно, по полям ходить всё равно не сахар.

Вскоре он нашёл деревню. Солнце уже клонилось к закату, когда это произошло.

Сначала он услышал протяжное «муууу», а затем увидел маленькое стадо коров, бредущих куда-то вправо и крошечную тень, двигавшуюся позади стада с длинной палкой в руке. Логран поспешил спрятаться в траве и буквально одним глазом следил за коровами. Направление он запомнил, и когда стадо скрылось за горизонтом, продолжил движение, теперь свернув туда же, куда ушли коровы. Вряд ли пастух вёл их просто так, кругами, например, или в поля — вечер уже. К дому ведёт. Либо в загон, либо просто к дому. Кто как ведь с ними поступал. Отец вот к колышкам у дома привяжет, да так и оставит. Волков давно не видели, разбойники не захаживают, господари не забирают всё что понравится — да и не спрячешь от них ничего, так что не было смысла что-то выдумывать. А вот сосед, старик Лорнис, тот коров своих всегда в загоне держал. Большой у него загон прямо за домом стоит, из аккуратных колышек и палок сделан. Да не простые то палки и колышки — они все из лесов Ганга. Может потому, у Лорниса ни одна корова не подохла, сколько Логран себя помнил. А может, в другом в чём-то дело, тут ведь точно и не скажешь.

В общем, нет сомнений — впереди селение и как примерно прикинул Логран, селение западное, далеко от южного замка. А какой замок запад сторожит? Вообще, как отец говорил, их тут два. Но после того как старые господари все поперевелись, один замок пустует — новый король решил, что столько замков это многовато будет. Оно может и правильно. Столько замков-то, там же в каждом рота наёмная, воины какие-нибудь, а они есть все хотят, оружие им надо, лошадей хороших — дорого это всё. Вот и решил король, что столько замков ему без надобности. Если Логран не ошибся, то к северу отсюда, совсем рядом, должен быть ещё один замок — этот ничего не охранял, там просто господарь раньше жил. Теперь-то господарей тех уже нет, а новые занимаются только тем, что границу сторожат, двадцатину собирают и, поговаривает народ, мол, с королём вместе, часть новых господарей, что-то строит недалеко от Сабы, да в густых лесах.