|
Лучшее, что мог бы он сказать — это было странно и красиво. Однако очарование небес постепенно ушло на второй план. Голод терзал внутренности, а с прекрасным он слабо сочетается. А, кроме того, эти тучи неспроста идут. И какими бы прекрасными они ни были, а они вестник зимы — время, когда дождей станет больше, а пшеница родиться не захочет. В это время поля либо оставляют отдыхать до лета, либо засаживают чем-то другим. Эти тучи вестник новой и как обычно, тяжёлой работы…, только не для него. Его из дома выгнали, как ту пакостную заморскую кошку. У господаря, говорят, была такая. Мелкая, пушистая, на вид просто само очарование, но шкодит постоянно и своеобразно. Говорят, господарь как-то пнул эту свою кошку заморскую, а она обиделась и на ложе ему нагадила, что прям конь какой. Так господарь на ложе лёг уставший, а там это самое. Пришлось ему душистым мылом мылиться три дня, что б вонять не так сильно.
Господарь ту кошку отдал в село и долго она у старосты жила, пока не околела. Говорят, грызунов ловила, крыс, да мышей всяких. Пока не постарела, ловила, а потом только по углам гадила, спала, да ела. Староста её порывался не единожды, чем тяжёлым тюкнуть, да и забыть про это чудовище заморское. Но то подарок господаря рыцарственного правителя, нельзя было ничего поделать, так что староста её и кормил и поил, а потом она померла у него. Потом и сам староста помер — господарь Гримтек ему головёнку мечом-то и снял, да по самые плечи… Стемнело, и Логран выбрался из своего укрытия. Коров подле выбранного дома не оказалось, овец, кур или свиней тоже. Толи этот двор где-то вдали их держал, толи в загоне, а то может и на вольном выпасе — способ хороший, но чреват. При прежних господарях, говорят, на вольном выпасе коровы могли не все вернуться, а то и вовсе пропасть. То волки подерут, то сами господари съедят. А нынче господари кроме двадцатины не берут вообще ничего и волков не видно. Много кто к вольному выпасу перешёл. Скотина далеко не уходит, а к дому возвращается — главное резать её подальше от дома и всегда поутру держать кормушку с чем-то для скотины вкусным. Наверное, тут тоже вольный выпас применялся. Как бы там ни было, а ему оно только на руку. Поудобнее приладив походный мешок, Логран двинулся к сараю. Шёл медленно — темно, под ноги смотреть бесполезно, перед тем как на ногу вес перенести, надо прощупать землю, а то прозеваешь камешек и опять распорешь подошву. А он и так еле ходит. Второй раз такое пережить, да ещё сейчас, не имея запаса пищи — сомнительно, что сможет. Да и в принципе повезло, что пережил — не иначе, сама Прива благоволила ему. Но милость Богов не постоянна. Если повезло один раз, нет никаких гарантий, что повезёт снова. Скорее уж наоборот. Посёлок погружён в тишину, людей на улице нет, в окнах не видно блеска свечей и масляных ламп, ему даже немного не по себе было от этой тишины. Даже в ушах звенеть начало. Вскоре он добрался до сарая, выдохнул с облегчением и осторожно открыл дверь — благо не заперта была. Юркнув внутрь, остановился, поморгал — бесполезно, всё равно не видно ничего. Сарай добротно строили, щелей нет, лунный свет внутрь не проникает. Пришлось на ощупь грабежом заниматься. От деревни он уходил, обливаясь потом и боясь вот-вот услышать злой окрик, да топот погони. Вроде пронесло — скрылся за холмом, а так никто его не окликнул, в селе всё так же тихо. Однако он не останавливался и шёл всё время вперёд, до самого рассвета. Он бы и дальше шёл, да как раз на рассвете и увидел их — стены замка, возвышавшиеся далеко на горизонте. Туда и пошёл. Пещера какая или ручей в овраге, оно хорошо конечно, но в замках ещё лучше. Особенно, если замок тот окажется заброшен. И насколько он знал, это не мог быть Орхус, не мог быть и Южный замок, а внутри Сабаса, других обитаемых замков не осталось — господари либо сбежали, либо погибли в Святой войне, некому там теперь жить. |
