Заметят его маги эти и всё, ловить будут, что б потом в магии Барговой использовать. А как иначе — всем ведь ведомо, что Баргова магия, то магия кровавая, жуткая и очень злая.

Застыв в кустах, изо всех сил притворяясь валуном придорожным, Логран смотрел вниз, через завесу из травинок и стебельков кустарника. Первоначальный страх понемногу отступил, уступая место почти детскому любопытству. А вместе с тем, сердце сжалось непонятно отчего — в тот момент он посмотрел на того человека, что был поменьше. Хрупкая, крошечная на фоне своего спутника, девушка, в ярком платье, оставлявшим одну ногу голой считай до колена, а левое плечо и вовсе оголял до верха высокой маленькой груди. Чёрные волосы рассыпались по её плечам, а прелестное личико хмурится, словно бы от скорби и печали. Она очень худая и вся какая-то миниатюрная — Логран не мог оторвать от неё взгляда, не очень понимая почему. Слишком крошечная она, как будто подросток, талия узенькая, плечи совсем никакие. От такой женщины проку нет и вовсе. В поле час отработает и сляжет, да повезёт, если не при смерти сляжет. Да и в хозяйстве проку от неё — от коровы и то поболее будет. К девушке такой, разве что жалость испытать можно…, но он испытывал нечто иное. Ему хотелось смотреть и смотреть на неё. Было в ней нечто такое, чего он ещё никогда не видел. Вроде вот женщина, не подросток, а телом соплячка совсем. Да болевшая в детстве, не раз и не два. А лицом вот, взрослая женщина.

И так она красива, что просто не было слов!

Очарование вскоре отпустило — Логран нахмурил брови, взгляд опустив. Что толку от красивого лица и изящных тонких рук? Их наличие не сильно-то поможет. Красивое лицо, одним фактом своего наличия, волшебным образом очаг не разожжет, корову не подоит, еды не приготовит…, хотя в этом случае, скорее всё наоборот — волшебством-то как раз, та девушка полна с избытком. Наверное, это Прива сжалилась над несчастной. Девушка страдала от своей бессмысленной красоты, так сильно испортившей ей жизнь — кому она такая нужна? Ведро с водой от ручья принесёт и всё, со спиной маяться неделю будет. В поле с такими хрупкими ручками, час серпом помашет и пару дней потом, и пальцем пошевелить не сможет. Это если и вовсе у неё чего с запястьями не приключится. Там запястья-то! Прутиком стукнешь, они и поломаются сразу.

Вот. Видимо, потому её Прива магией и наградила. Чтоб бедняжка могла хоть как-то жить, апосля того, как повзрослеет и родители кормить её, по факту лет младых, перестанут.

Так, наверное, и есть и магия её получается, не Баргова, а от Привы самой…, но до чего дух захватывает смотреть на её хрупкую фигуру, её прекрасное лицо! И ведь понимает всё, а всё равно, восхищением наполняет его вид этой девушки, когда должно ему от жалости и сочувствия слезу пустить, по судьбе несчастливой девушки этой.

Её спутник, напротив, судьбой обделён не был — впору подумать, что в день, когда родился он, Прива рядом с ложем матери его стояла и благословила его благостью своей.

Очень высокий, мускулистый, с широкими плечами, настоящий гигант, да в очень странных одеждах — чёрный жилет, оголявший руки и такие же штаны. Логран был готов поклясться, что одежда сделана из кожи, но при каждом движении, она вела себя странно, словно это плотная ткань, а не кожа вовсе. Да и чёрной разве кожа бывает? Наверное, бывает всё-таки. Явно не из их краёв люди эти.