Исход…, древняя легенда, в правдивости которой они не сомневались. Да.

Но то, что Исход столь близок…, да, тысячи лет ещё остались у Мироздания. Но кому как не им знать, как быстро уходят года, и как быстро кончается вечность?

Исход грядёт.

Исход уже близко.

* * *

Через ворота Логран прошёл без всяких проблем. Они были распахнуты настежь, людей никаких в проходе не толпилось, а стражники упорно его игнорировали. Их там было двое. В кожаных доспехах, с копьями и мечами. Тот, что слева от ворот, обнимая копьё, героически стоял на месте, несмотря на то, что глаза у него были крепко закрыты, а сквозь густую бороду пробивался могучий храп. Тот, что справа расположился, воровато оглядываясь, поминутно прикладывался к бурдюку, вряд ли там у него была вода родниковая иль молоко парное. На гостя Сабы, они не обратили никакого внимания, словно были тут исключительно для мебели.

Впрочем, Логран не слишком удивился и не растерялся — он, в общем-то, понятия не имел для чего в воротах стража и что его ждёт у этих самых ворот. Правда, всё же, ему показалось необычным, что на него даже и глянули-то всего один раз. И то, не на воротах, а когда миновал стену и вышел на городскую улицу. Справа от ворот, в самом городе, располагалось низкое здание из кривобоких кирпичей ржавого цвета — цвет тот он узнал. И вот тут-то и удивился в первый раз. Но опять не сильно. Видимо, виной всему история со Степной Ведьмой. Прошло ведь всего пара часов, отдышался он после длительного бега тоже не так уж и давно. Организм полон энергией, да и странности с организмом этим удивить успели так, что удивляться вновь, чему бы то ни было, стало трудновато. Как бы там ни было, а возле здания того, он простоял полминуты — тогда на него и посмотрели. Из широкой, настежь распахнутой двери, оторвав взгляд от стола с какой-то доской и круглыми фишками, один из троих стражников, бросил в его сторону короткий взгляд. Широко зевнул и вернулся к фишкам, видимо, играют они там во что-то.

Логран двинулся дальше, качая головой — вот бы в селе его родном удивились, узнав, что коричневую глину можно использовать не только для создания посуды, но и как строительный материал! Хотя, скорей уж у виска покрутили б пальцем. Это ж сколько глины добыть надо и сколько дров спалить, что б столько её обжечь!

Он шёл по пустынной улице. Дома слева и справа, высокие и не очень. Перед одним он стоял несколько минут — пока голод не дал о себе знать громким урчанием в области желудка.

У дома того, было четыре этажа — четыре!!!

Никак сама Прива строить такую махину помогала. Иначе объяснить, почему это всё ещё не рухнуло, просто невозможно.

Смущало несколько обстоятельств на улице этой городской, первой, какую ему в жизни видеть довелось. Мощёные дороги — это ещё и радовало, ибо хватило ему ума понять, зачем оно сделано. В дождь слякоти не будет. В селе-то иной раз в сильный дождь на улице не то, что ходить — там нырять можно и до соседнего дома вплавь добираться. Конечно, вопрос решается, если не шибко топтать дорогу, позволять траве луговой расти на ней свободно. Так дорога в дёрн превращается, земля там связана вся корешками травяными. Ноги промочишь полностью, конечно, да уже через пару шагов. Но вода высыхает быстро, а вот грязь ещё отмыть надобно. К сожалению, главную улицу посёлка, растительность не любит — то телеги там ездят, то конные господари, а с тех пор как господари новые, так и конные селяне. Отчего-то, раньше господари запрещали селянам иметь лошадей, что могли под седлом ходить. Кто ослушался, с тем всяко бывало — село до сих пор полно рассказами о таких людях. Рассказами, от коих порой тошнило, а уж кровь в жилах стыла крепко. Правда, многие из рассказов, казались ему, да и его сверстникам, просто сказками. Немало тому способствовало то, что рассказчики не гнушались добавлять детали от себя, а где-то просто забывали, как оно было, и многое, вплоть до действующих лиц, выдумывали сами.