Запах. Тут просто зверски пахло. Вовсе не фиалками. Почему, он понял довольно быстро.

— Поберегись! — Крикнул кто-то сверху. — Говнище лить щас буду! Да хранит вас Прива!

Логран поспешно прыгнул в сторону и пробежал несколько метров. Из окна на третьем этаже показался человек и выплеснул что-то на улицу. То, что там жидкое было, меж камней впиталось и вскоре исчезло. То, что жидким не было, осталось лежать. Рядом с лепёшкой, внешность которой Логран узнавал — лошадка тут облегчение в судьбе своей нашла, а как прониклась тем облегчением, сразу же дальше пошла.

Это было как-то дико для него. В селе кто вот так бы сделал, мужики быстро б объяснили какой запах правильный и как себя вести надобно. Когда словами объяснили бы, а когда и коромыслом по хребту, а то и кулаком мозолистым в область нюха. А тут…, варвары прям.

Если так вот делать, это ж месяц-два и весь город в этом самом и утонет.

Впрочем, уже довольно скоро он убедился, что не утонет и не такие уж они тут варвары.

По пустой улице — сначала Логран предположил, что это из-за раннего времени, солнце недавно встало, а тут город, скотину в поле вести не нужно, поросят кормить иль ещё чего такого делать нет нужды. Так вот по улице, ему навстречу, шёл пожилой мужик, в грязной льняной рубахе до колен и штанах из грубо выделанной кожи. Шёл он не просто так — за место лошади был он впряжён в маленькую тележку. На шее мужика виднелся ошейник из металла, с замочной скважиной. Что это такое и зачем, он не понял. Однако у стены одной остановился и стал удивлённо коситься на мужика — что за диво такое странное? Брови у него вверх поползли, когда тележка мимо проехала — полная почти. И воняет тем самым.

Мужик прошёл метров десять, остановился перед лепёшкой конской и, вооружившись инструментом разным, принялся лепёшку ту счищать, укладывая в свою тележку. Когда убрал, водой с бурдюка место изгаженное полил и тряпкой вытер.

Логран пошёл дальше и вскоре опять остановился, не понимая, что видит. Вроде дом кто-то строил, да потом забросил это дело. Камни лежат рядом, кирпичи кривобокие, вместо пола брусчатка, стены частью сделаны, частью нет. Над полом надстройка, словно скамья. Но не скамья точно — в ней ряд круглых дырок.

— А ну посторонись! — Рявкнули за спиной, и он поспешно отошёл в сторону.

Мимо проскочил молодой мужчина, на ходу спуская штаны до колен. Плюхнулся на скамейку, задом на дырку и спустя мгновение, напрягшись, издал громкий звук, тем местом, какое к дырке в скамье и обратилось.

Логран шёл дальше, теперь ориентируясь на звук — глухой шёпот, где-то впереди. Там говорили люди, причём явно их там очень много. Туда и шёл.

Да в пути всё головой качал — не только от увиденного прежде, не только из-за странного отхожего места, где, получается, тебя с улицы кто угодно видит, а рядом может оказаться сосед, каковой тем же самым занят. Причём сосед может оказаться не всегда того же пола. Как такую мерзость допустили? Куда Прива смотрит? Непонятно.

Но надо признать, это выглядело куда как лучше, чем шанс оказаться облитым с головы до ног, тем самым, да из ведра большого.

С другой стороны — яма отхожая, не бездонная ведь. В селе-то ясно, годами гадит семья одна и яма годами и полнится. Но тут город, людей много, все они гадить хотят регулярно. А чего потом делают с этими ямами? Дома на них строят? Тогда ещё понятнее, отчего весь город пропах этим самым.

Проходя мимо очередного такого туалета, Логран его испробовал. Присел, поднатужился и легче на душе стало. Вот тут он и задумался.

Травы рядом не растёт, с собой не взял. Полотняной старой тряпицы и ведра с водой, он не увидел.