– Они где-то здесь, – ответила я. – Ада любит навещать черного коня на восточном пастбище.

– Какого еще коня?

– Вороного, Сатану. Ваш отец перевел его туда из конюшни после того, как жеребец пытался лягнуть одного из грумов. Дэвид единственный может с ним справиться, и он иногда разрешает Аде гладить его.

– Мы теряем зря время. Куда еще они могли поехать?

– Не знаю! Почему вы пытаетесь напугать меня?

– Господи, мне абсолютно наплевать, испуганы вы или нет. Могли они снова поехать в цыганский табор? Ада, похоже, была в восторге от той старой грязной ведьмы.

– Могли. Одна Ада, конечно, побоялась бы, но с Джулианом...

– Мой братец так же бесполезен, как грудной ребенок. Поехали.

Я поймала его за рукав, когда он поворачивал лошадь.

– Подождите, Фрэнсис. Чего вы боитесь? Цыган?

– Я ничего не боюсь, – нетерпеливо ответил он. – Но Ада всегда пунктуальна, никогда никуда не опаздывает. Если ее здесь нет, значит, случилось нечто непредвиденное. Вы едете со мной или нет?

У меня не было времени для ответа, потому что он уже скакал по полю. Я последовала за ним. Достигнув первых деревьев, мы услышали женский крик. Ужас и расстояние изменили его, но это кричала Ада. Я, во всяком случае, узнала голос мгновенно и пустила лошадь в галоп. Когда я выехала на опушку, Фрэнсис был уже там. Солнце пробивалось сквозь густую листву, освещая зеленоватым неясным светом развертывающееся на поляне действие и его игроков. Мне сначала, очевидно с перепугу, показалось, что людей там около сотни. На самом деле их было всего с полдюжины – оборванных и темнокожих. Я увидела Джулиана, он согнулся, потому что его, заломив ему руки за спину, удерживали два злодея, так что светлые волосы закрывали лицо кузена. Ада боролась с двумя другими.

Я натянула поводья, резко остановив Фанни, и в это время Ада зубами впилась в грязную темную руку, державшую ее. Человек с золотой серьгой в ухе, откинув голову, охнул от боли. Я оглянулась на Фрэнсиса и с удивлением увидела, что он замер на лошади и не думает слезать. Он находился за огромным старым дубом, и бандиты еще не заметили его. Руки его свободно держали поводья, а лицо озаряла многозначительная ухмылка. В это время на сцену ворвался новый персонаж. Это был Дэвид. Он как тонкая черная молния метнулся из-за деревьев прямо к Аде.

Все произошло быстро, стремительностью нападения ему удалось ошеломить и повалить одного из злодеев на землю. Но второго цыгана, почти такого же огромного, как Фрэнсис, с повязанным на голове красным платком, не так-то легко было одолеть. Цыган оттолкнул Аду, чтобы расправиться с Дэвидом, и, вытащив дубинку, ударил его по непокрытой голове.

Дэвид осел на землю. И тут Фрэнсис наконец-то пришел в движение. Дернув поводья, он выехал на середину поляны. Этого оказалось достаточно. Высокий цыган с красным платком на голове вытаращил глаза на всадника, потом быстро взвалил упавшего товарища на плечо, крикнул что-то повелительно остальным, и все разбойники растворились среди деревьев. На поляне остались только мы. Я подбежала к Аде. Но она, казалось, не видела меня. Ее широко открытые голубые глаза были устремлены на Дэвида, тот лежал лицом вниз, и солнечный луч падал на его темный затылок.

– Не трогай его. Ада, – донесся голос Фрэнсиса, когда она протянула руку к Дэвиду.

Его властный тон подействовал – Ада повернула к нему побелевшее лицо. Фрэнсис опустился на колени около Дэвида и начал осматривать голову юноши. Его пальцы окрасились кровью. Я отвернулась, сглатывая дурноту страха.

– С ним все в порядке, – спокойно произнес, Фрэнсис. – Проклятье, Харриет, что вы стоите! Маленькая дурочка падает в обморок.