Баллот хотел было отказаться, но, подумав, сказал:

— Хорошо. Мне только нужны кое-какие сведения о Лэффине.

— А! Извольте! В данное время Лэффин беседует с морским капитаном Харвеем Хелем. Даже если бы вы жили с ним в одной комнате, то не узнали бы больше того, что я могу рассказать. Кстати, наш друг мистер Хольбрук все-таки побывал у третьего камня?

— Да…

— И вернулся живым? Удивительно! — Марш помолчал мгновение и спросил: — Ну и что же, удалось ему найти Тинкера?..

— Да…

— Живым или мертвым?

— Мертвым…

Марш молча кивнул.

— Я опасался, что эта прогулка закончится так же и для Хольбрука. В этом лесу имеются такие укромные места…

Весь этот разговор происходил по пути к дому инспектора. Дверь открыл Хольбрук, и Марш тотчас предложил и ему отправиться к Ла Флоретт. Биллу очень хотелось спать, но он мгновенно сообразил в чем дело и стал одеваться…

У дома танцовщицы на Портландской площади стояла густая толпа. Слуги казались утомленными и не обратили ни малейшего внимания на Тоби и его спутников.

После длительных поисков Марш отыскал хозяйку в игорной комнате, где и представил своих приятелей.

— Мне кажется, что мы уже встречались, — сказала танцовщица Биллу.

— Он из «Лондонского Геральда», — шепнул ей Тоби, — и может быть очень полезен.

— Очень рада вас видеть, мистер Хольбрук, — жеманно произнесла Ла Флоретт, — но должна предупредить: ни единого слова в прессе об этом вечере! Слышите?..

Она топнула ножкой и устремилась к джентльмену с седыми бакенбардами.

— Это сэр Ричард Пакстон из государственного казначейства, — сообщил Билл. — Что ему здесь делать?

Тоби усмехнулся.

— Мне неоднократно приходилось слышать, что люди из государственного казначейства к пятидесяти пяти годам часто сходят с ума и влюбляются в танцовщиц. Надо полагать, что и здесь мы имеем дело с подобным феноменом. Уж не этот ли сумасшедший платит по ее счетам?

Тот же вопрос задавал себе и другой человек из числа приглашенных.

Ван-Кампе был не столько поражен, сколько напуган роскошью вечера. И, воспользовавшись случаем, когда Ла Флоретт оказалась в маленьком кабинетике одна, прямо спросил у нее:

— Вас, кажется, водой не разольешь с Лэффином! Но откуда у него деньги? Или, вернее, сколько он дал вам?

Ла Флоретт назвала цифру.

— Этого не хватит даже на оплату счета из ресторана! Берегитесь! У меня есть сведения, что Лэффин накануне краха. К тому же я выяснил, что за этот дом он внес только задаток…

— Но он не может бросить меня на произвол судьбы! — растерянно пробормотала танцовщица. — Я непременно позвоню ему.

— Позвоните немедленно! — посоветовал Ван-Кампе.

— Хорошо…

Ла Флоретт подошла к телефону.

— Добрый вечер, доктор… Я добыла интересующие вас сведения…

И танцовщица в двух словах, не понимая всего значения своего поступка, передала доктору то, что он поручил ей узнать, затем с очаровательной улыбкой добавила:

— Доктор, я несколько встревожена. Тех пятисот гиней, которые вы мне дали, не хватит…

— Все будет в порядке, мисс Флоретт, — раздался глухой голос. — Вам незачем беспокоиться. Чек вы получите завтра с первой почтой…

И прежде чем танцовщица успела что-либо ответить, доктор повесил трубку…

Марш вышел на улицу первым.