– Напиши мне письмецо. «Дорогой Робин...» И подпишись...

Он помолчал, а потом вышел в коридор к Буллену. Они вместе двинулись к выходу. Буллен шел впереди.

– Когда она появилась? – спросил Кэлли.

– Пять минут назад. – Буллен направлялся к флигелю, где Кэлли провел часть ночи. – Она расспрашивала в приемном покое.

Энджи Росс сидела в небольшом кресле. Тесно сдвинув колени и лодыжки и положив руки на колени, она выглядела как просительница. На стуле с прямой спинкой немного поближе к сводчатому проходу, ведущему в коридор, сидела женщина-полицейский. Когда вошли Кэлли и Буллен, голова Энджи вздернулась, словно она ожидала узнать одного из них.

– Могу я повидать его? – спросила она.

– А кто, вы думаете, он такой? – спросил Кэлли, садясь на ближний к креслу Энджи конец дивана.

– Его зовут Эрик Росс.

– Он ваш муж?

– Да.

– Откуда вы узнали про него?

– Из сообщений, где говорилось, что вы поймали этого снайпера. Что он вот здесь.

– Откуда вы знаете, что это ваш муж?

– Могу я его повидать? – Энджи посмотрела на свои руки.

Они провели ее мимо стеклянной панели двери – один раз по дороге из флигеля и еще раз на обратном пути, едва дав ей приостановиться, как если бы она слегка споткнулась или чуть-чуть поколебалась у края тротуара. Она села точно так же, как сидела раньше: руки и ноги сжаты от страха.

– Вы знали все это время. – Голос Кэлли был ровным и тихим.

Энджи не ответила. Кэлли подумал: «Кто-то знает. Почти всегда кто-то знает». Он понимал, что Энджи должна чувствовать себя беззащитной, и пытался сообразить, что бы ей такое предложить для пользы дела. Только не угрожать.

– Вы хотите знать, как помочь? – спросил он. – Как помочь Эрику, чтобы он помог нам?

На лице Энджи появилась улыбка. Она не поднимала взгляда, но улыбка расползалась, и она не знала, как остановить ее. В конце концов это стало ухмылкой во весь рот, раздвинувшей ее губы, собравшей в складки щеки, превратившей глаза в узкие щелочки. Но ничего смешного в этом не было.

– Есть вещи, которые нам необходимо знать, – сказал Кэлли.

– Кто-нибудь знает? – спросил Кэлли.

– О ней? Никто. Я хочу сказать: вы, я, тот парень у дверей в палату и женщина-полицейский, которая сидела с ней, когда мы пришли туда.

– Предоставьте в мое распоряжение сегодняшнюю ночь, – попросил Кэлли.

– До которого часа?

– До завтрашнего утра.

– Предоставить вам?

– Хорошо, – согласился Кэлли, – предоставьте ей.

– Вы в самом деле думаете, что она сможет получить что-нибудь? – поморщился Буллен.

– Я думаю, что у нее на это больше шансов, чем у меня.

– Теперь, когда мы узнали его имя, мы уже наводим справки. Кто-нибудь может поинтересоваться...

– Он мог сам назвать его нам.

– Хорошо, – кивнул Буллен. – Завтра утром, самым ранним. – А потом сказал то, о чем Кэлли подумал раньше: – Кто-то всегда знает.

– Почти всегда. И что же нам дали эти справки?

– Немногое. На вашем столе лежит несколько факсов. Я бы сказал, что это профессионал, а вы как?

– Плохо представляю, чтобы он занимался этим как хобби.

– Конечно нет. – Буллен взглянул на темные круги под глазами Кэлли, на густую поросль щетины на его щеках и решил не обращать внимания на его язвительность.