— Мне? Но я не могу, Рахим. Я никогда не водила «кадиллак».

— Не бойся, — рассмеялся Рахим. — На автобане у тебя не возникнет проблем. Будешь соблюдать рядность, вот и все.

— А если я ошибусь? — спросила она, раздираемая противоречиями.

— Я буду рядом.

— Все-таки поведи машину лучше ты, — колеблясь, возразила она.

— Почему? — В его глазах блеснул озорной огонек. — Как скучно! Неужели ты никогда не мечтала сидеть за рулем такой машины, когда солнце светит тебе в лицо, а ветер треплет волосы?

— Конечно, мечтала.

— Так будь смелее! Рискни и сядь за руль. По крайней мере, хоть раз в жизни.

Луиза взяла ключи и рискнула. С первых же минут восхитительной езды по скоростной трассе, когда волосы развеваются от встречного потока воздуха, а за окном мелькают деревья и дома, сменяя друг друга как в кино, она пришла в бешеный восторг. Да, такого может больше не повториться в ее жизни. Первые минуты вождения требовали от нее полной концентрации внимания, но, привыкнув к машине и дороге, Луиза вновь задумалась над тем, что скрывается за этим аттракционом. Султан опять проверяет ее? Не слишком ли поспешно она ухватилась за подвернувшуюся возможность развлечься? Ведь это тоже было своего рода совращением, а неограниченное богатство служило прекрасной приманкой. Отказ от управления такой экстравагантной игрушкой был бы принципиальнее, чем согласие. Луизе очень не хотелось, чтобы султан подумал, что ее можно купить.

С другой стороны, он, возможно, проверял, насколько силен у нее инстинкт самосохранения, и подстроил так, что отказаться было нельзя. Видимо, Рахим посчитал, что ее поступок в то утро был проявлением слабости, и хотел удостовериться, устоит ли она перед другим искушением. Подумав немного, Луиза отбросила эту идею. Султан мог заказать машину заранее, например, вчера. Прихоть, в результате которой машину повела она, а не он, родилась не сегодня.

—Зачем ты устроил это для меня? — не выдержав, спросила она, бросив мимолетный взгляд в его сторону.

Луиза заметила расплывающиеся в улыбке губы, но ей пришлось сосредоточиться на дороге, и она отвела глаза. Раз уж нельзя следить за выражением лица Рахима и одновременно за трассой, она постарается уловить малейший нюанс его интонаций.

— Это просто одно из обычных удовольствий жизни, и я хотел, чтобы ты его испытала.

— Почему? — Она не верила в слишком простое объяснение.

— Почему нет? Мне опять удалось порадовать тебя. Как, впрочем, и раньше.

Да, учитель живописи для Эбби, например. Но в этом был смысл. Луизе стало неловко, что центром его повышенного внимания и всевозможных затрат стала она.

— Сегодня утром ты сказал, что стараешься давать и брать в равной мере...

— Тебя интересует, не потребую ли я большего за предоставление тебе бесхитростного удовольствия? — сухо осведомился Рахим.

— Мне хотелось бы знать точную цену, если таковая существует, — поспешно ответила Луиза, сгорая от желания понять, что же он думает о ней на самом деле.

— Ее нет.

Исчерпывающий ответ, не оставляющий никаких шансов на дальнейшие расспросы, обескуражил ее. Луиза хотела, чтобы Рахим подробно объяснил ей, вместо того чтобы отделываться краткими и пустыми словами.

— Но кое-какие преимущества у того, кто сопровождает меня, всегда имеются, — тихо добавил султан.

Это был вызов. Луиза покосилась на него. Их взгляды на мгновение встретились. Удивительно, в его взгляде она заметила странное смешение чувств: страстное желание и самоосуждение одновременно. Ощутив внезапное волнение, Луиза благоразумно переключила свое внимание на дорогу.

— Тебе нет необходимости предоставлять все преимущества именно мне, — произнесла она, раздумывая над тем, что все в этой сделке учтено заранее.