Он явно побывал сегодня утром в парикмахерской, в его постриженных и уложенных волосах не было видно ни одного седого волоска. Карие глаза таинственно сияли, будто он знал какую-то лишь ему одному известную тайну.
Впрочем, так оно и было. Вряд ли он рассказал кому-нибудь, чем они занимались семь лет тому назад после футбольной игры.
— Привет, Бесс! Я еще раньше хотел сказать тебе, что ты классно выглядишь. Жизнь в Лос-Анджелесе явно пошла тебе на пользу.
Она согласно кивнула. Ему абсолютно не нужно знать, что из-за восьмидесятичасовой рабочей недели и вздорных клиентов она заработала себе язву желудка и поэтому постоянно носит в сумке болеутоляющие таблетки на случай приступа. Зачем рассказывать, что не все так великолепно в ее жизни, как это выглядит со стороны?
— Потанцуем? — спросил Коннор, когда зазвучала мелодия очередного медленного танца.
Бесс успела подумать, что она абсолютно не желает с ним танцевать, и уже открыла рот, чтобы как-нибудь повежливее, отказать ему, но не успела. Коннор уже обхватил ее за плечи и притянул к себе, а любимый старший брат, казалось, был рад передать ее в руки друга.
— Отлично! Ты танцуешь с Коннором, а я вернусь к Карен, — воскликнул он.
— Ого, тебя уже посадили на короткий поводок, — съехидничал Коннор.
— Сам попробуй, может, тебе тоже понравится, — весело огрызнулся Ник и исчез.
Танцуя с Коннором, Бесс пыталась убедить себя в том, что не испытывает к нему никаких чувств. Да, он, безусловно, красив и прекрасно сложен, вот ее и тело и откликается на его близость. Но все это сплошная физиология и ничего более! А вот душу ее так просто не возьмешь!
— Как твои дела, Бесс? Я слышал, что ты многого добилась на благословенной калифорнийской земле.
— Нормально, — коротко ответила она и спросила в свою очередь: — А твои?
— Лучше не бывает! Ник, наверное, говорил тебе, что наш бизнес ширится и у нас становится все больше и больше заказов, так что мы оба заняты по горло. Лишь зимой наступает небольшое затишье, только поэтому я и согласился, чтобы Ник взял двухнедельный отпуск на медовый месяц. — Он улыбнулся собственной шутке. Бесс ничего не ответила ему. — Ну и что ты думаешь по поводу того, что твой старший брат наконец-то попался в расставленные брачные сети?
— Я полагаю, что им уже давно было пора зарегистрировать свои отношения, они ведь познакомились, когда еще оба ходили в памперсах.
— Интересно, сколько еще это тянулось бы, если бы Карен не огорошила его своей новостью?
— Не представляю, — Бесс старалась не втягиваться в разговор… а заодно и в теплоту его объятий и в убаюкивающую и расслабляющую мелодию танца, звучавшую на танцплощадке.
— Я думаю, что Ника нужно было просто подтолкнуть, чтобы он зажмурил глаза и сделал решающий шаг. Насколько я помню, Ник всегда мечтал жениться на Карен, но его все время сдерживало типично мужское чувство страха перед семейной жизнью. Ты же знаешь, что у них сразу после школы сложились устраивающие обоих отношения и, на его взгляд, не было никакой необходимости что-либо менять. Но это, наверное, слишком философское умозаключение для молодой женщины, которая проводит все время за изучением контрактов или в суде, защищая богатых клиентов от всевозможных обвинений. — Ник явно подтрунивал над ней.
— Не беспокойся. Адвокаты тоже могут быть философами, — парировала она. — Мы только предпочитаем не демонстрировать эту сторону нашей натуры в рабочие часы.
В ответ Коннор громко расхохотался, и Бесс, не сдержавшись, расхохоталась вместе с ним.
За долгие семь лет она успела забыть, какое у него хорошее чувство юмора и какой заразительный смех. |