Сыщик знал: так он не поступит. Максимум – выстрелит в лоб, между выцветших от страха глаз. Но надо же рассосать сгусток ненависти, перекрывший ему дыхание.

В комнате – похоронная тишина. Только натужно кашляет успокоившийся ротный старшина да что то бормочет бледный до синевы прапорщик.

И вдруг Добято опомнился. Нет, в нем заговорили не жалость или профессиональный долг, он неожиданно вспомнил о жалельщиках и покровителях Убийцы. Вдруг Гранд знает их? Убьет его мститель – они продолжат вершить темные свои делишки, спасая ещё одного – одного ли? – кровавого маньяка. Естественно, не безвозмездно, за солидную плату, которую выделяют доброхоты. Типа отца маньяка, профессора и академика.

Сыщик отдал пистолет особисту.

– Веди его сам. Боюсь, не выдержу. Гляди, не упусти – скользкая это тварь, будто ядовитая змея. Да и за Серафимом пригляди – поганка из той же породы… Пошли, Сашенька, собираться… Ведь ты поедешь со мной?

Будто по волшебству, Тарасик позабыл о желании рассчитаться с Убийцей, из головы испарились мысли о том, что в Москве его ожидает законная, ещё не разведенная, супруга, что он уже немолод.

– Конечно, поеду, – не стесняясь любопытных взглядов окружающих, женщина прижалась к груди сыщика. – Куда же мне деваться?…