– Три… Четыре…

Зловеще улыбаясь, сынок Евдокии снял пистолет с предохранителя, втиснул вороненный ствол в затылок сыщика. Коротконогий приложил лезвие ножа к горлу Александры.

Прапорщик поднял на уровень глаз Тарасика страшное свое оружие.

– Не надо стрелять Федун, – обратился он к Федьке. – Могут услышать. Лучше тихо, аккуратно – стрелочкой…

– Четыре с половиной, – продолжал наслаждаться Убийца, глядя не на часы – на приговоренного к смерти. Наверно, точно так же он смотрел на мучения прокурора Храмцова, на предсмертные судороги его жены. Смотрел и… наслаждался.

– Стоп… Согласен…

В голосе – мастерски изображенные страдания, в меру – мучительная нерешительность. Знал Тарасик, что ежели бы он даже захотел спасти кровожадного маньяка – ничего бы не получилось. Оцепление мигом повязало бы всех, в том числе, проводника. Фотографии Убийцы размножены, они – у всех офицеров и сержантов.

Странно, что этого не знает Гранд. Или притворяется незнающим? Зачем? Какие хитроумные планы сидят в его, охваченной безумием, голове?

– Благодарю за понимание, – поощрительно улыбнулся бандит. – Через пару часов, когда выведешь нас к железке, пожелаю счастья и семейного благополучия. Правильно решил, мант, жизнь дороже любых идей. На место, сявки! – негромко приказал он шестеркам.

Прапорщик опустил арбалет, Федька спрятал пистолет, коротконогий – нож. Все это они сделали с неудовольствием, с ворчанием голодной собаки, из под носа которой убрали вкусную кость.

– Зря ты так, босс – осмелился возразить Толкунов. – Ведь все равно сыскарь продаст. – Цыц, Бурдюк, не штормуй! Лучше скажи, где твой грузовичок? – Рядом. В кустах.

Так вот она, причина исчезновения особиста – ищет машину! Ну, какой, спрашивается, из Мишки чекист? Другой давно бы уже обо всем догадался, плюнул на транспорт и побежал в избушку «колдуньи»! Ох, до чего же хотелось сыщику увидеть армянско еврейскую носяру «конкурента»! Ведь он понимает – данное Гранду согласие не означает отмену смертного приговора – только на время откладывает его исполнение.

– Кто за рулем? Ты?

– Что ты, босс! Никогда не рулил и не собираюсь. Славка.

Ага, вот и помощник «клопа» нарисовался – безответный, вспыльчивый водитель. Тогда, во время налета на дороге Федька обменялся понимающими взглядами не с Козелковым, как подумал Добято, – с Толкуновым и Славкой! Теперь все стало на свои места, все проявилось, пора готовиться к смерти. Придется Михаилу произносить погребальную речь.

– Тогда отправляемся. Ноги менту придется развязать, – легко поднялся со стула Гранд. – Тащить его на себе лично я отказываюсь… Только учти, сыскарь вонючий: будете с дамочкой под прицелом. Шаг влево, шаг вправо, лишнее слово солдатам, прочесывающим местность, – мгновенная смерть, – мягко пропел он знакомую по зоне «мелодию». – Вместе вознесемся на небеси. Втроем. Вернее – вшестером.

Коротконогий, посапывая, развязал Добято ноги.

Вышли на веранду. Впереди – Толкунов, за ним – Добято с Александрой, стиснутые с боков пехотинцами. Позади с пистолетом в руке – Гранд. Остановились, огляделись. Ничего подозрительного. Под несильным ветерком шелестит листва, с темного, без единной звездочки, неба опять сыпет мелкий дождь, смешанный с мокрыми, колючими снежинками…

Мишка, где ты?

– Бурдюк, куда спрятал машину?

– Сей момент будет!

Толкунов сбежал по ступеням, нырнул в кусты. Вслед за ним с веранды спустились остальные.

Неожиданно на крыше появилась темная фигура. Никто не заметил её – один Тарасик.