Значит, подполковник Лисица и его помощник – пенсионер вне подозрения. А вот покушение в парке над Амуром вполне могло быть организовано с подачи отца Убийцы.

Сыщик с непонятным удовлетворением ещё и ещё раз «просматривал» допущенные им ошибки. Будто они, эти ошибки, исправимы. Он не думал о предстоящей расправе, планировал, как, сдав плененного бандита с рук на руки в местную уголовку, вплотную займется его отцом академиком. Через него выйдет, не может не выйти, на московских «клопов», запущенных отцом Убийцы в швы ткани того же Главного военно строительного управления. Или – в уголовный розыск, что тоже не исключается.

– Второй вопрос, – опомнился от размышлений Тарасик. – Твои «клопы» здесь? Кто предупредил о моей поездке на грузовике – время и дорога? Кто сообщил о предстоящем захвате охотничьей избушки?

Вдруг Убийца разговорится! Тогда появится возможность повязать его помощников и в Медвежье Пади и в Голубом распадке. И снова Тарасик заставил себя забыть о безысходности, о том, что, похоже, не доведется ему выковыривать грандовских информаторов.

Федька буркнул что то непонятное, похожее на предупреждение. Молчи, дескать, босс, не выдавай менту дружанов!

Коротконогий налетчик шагнул вперед.

– Не говори…

– Цыц, сявки! – повел стволом «макарова» Гранд. В глазах вспыхнули сумасшедшинки. – Замочу! – торопливо бросил в рот очередные таблетки, закрыл глаза. Губы перестали кривиться, пальцы рук – подрагивать. Снова повернулся к пленнику. – Отвечать не буду – сейчас сам поймешь… Вечер вопросов и ответов считаю завершенным. Лучше послушай, сыскарь, мой вариант.

– Слушаю.

– Проводишь нас через оцепление к железке – останешься жив…

Головная боль не исчезла, но стала терпимой. Темнит, сволочь, подумал Добято, ведь все равно убьет, дай то Бог, без мучений. После откровенной похвальбы не рискнет оставить в живых.

И все же глупое сердце зачастило. Вдруг на самом деле помилует? У закоренелых преступников иногда случаются минуты просветвления, они становятся мягче и доступней, отсюда появляется несвойственное им милосердие.

Нет, зряшные надежды, не нужно расслабляться. Сколько времени прошло после удара по голове? Кажется, около часа… Значит, Михаил уже близко. И не один – во главе ракетного взвода…

– … вместе с твоей ментовкой, – издевательски ухмыляясь, закончил фразу Убийца. Испытующе всмотрелся в непроницаемое лицо сыщика. – Понял?

– Что ты имеешь в виду под «проводами»? В тайге я новый человек…

– Не понял, сыскарь? До чего же ты туп, а мне говорили – дока… Таежные маршруты сам знаю, не разберусь – Федька подскажет, он местный. А вот когда задержат нас твои дружки из оцепления, покажешь им милицейскую ксиву – пропустят… Усек, мент, или пояснить? Ежели ты такой уж идейный, не боишься смерти – пощади свою бабу ментовку!

Добято недоуменно поглядел на интеллигентного бандита. Какая ещё ментовка? Убийца вторично упоминает о ней. Но это недоумение не имело ничего общего с так желанной Грандом растерянностью. Обычное удивление.

– Не знаешь? – насмешливо спросил Гранд. – Сейчас «познакомлю»… Заодно отвечу на последний твой вопрос… Бурдюк! Хватит хавать – шагай сюда!

Из кухни выглянул… жирный прапорщик. В руках настороженный… арбалет. Держит его не так, как недавно держал ружье, – уверенно, крепко. Увидев повязанного москвича, ехидно сморщился.

– Добрый вечер, Тарас Викторович… Как же это вы так оплошали?

Появление Толкунова будто смыло пелену с глаз сыщика.