На щебеночной площадке возле штаба – обшарпанный, грязный грузовичок. Тот самый, который выдержал бандитский штурм. За рулем – апатичный, ко всему привыкший водитель.

Тарасик пропустил вперед Михаила и прапорщика, подошел к машине.

– Как звать то, сынок?

– Славка, – не глядя на спрашивающего, отрекомендовался водитель. – А что, нельзя? – с неприкрытой злостью добавил он.

– Почему же, можно… Вот что хочу спросить: вчера во время поездки с прапорщиком на об»ект, никуда не заезжали?

Славка звучно высморкался в тряпицу, которой даже пол подтирать стыдно, ответил не торопясь, со значением.

– Куда там – заезжать? Прапорщик, будто сбесился, подгонял: быстрей да быстрей! А дорога, сами знаете, какая – выбоина на выбоине. Удивительно, как мой конек не рассыпался…

– На об»екте долго были?

– А я что – считал? – снова окрысился парень. – Сколько надо, столько и ожидаю. У нас, солдат, правов – никаких, одни обязанности.

– Когда ехали, никто не останавливал?

– Никто… Чего вяжетесь ко мне? Нужно узнать – спросите прапорщика! Надо бы продолжить беседу, попытаться успокоить нервного водителя, вывести его на большую откровенность, но Славка включил разболтанный двигатель, не глядя на Добято, развернулся на площадке и поехал в сторону заимки. Возможно – ремонтироваться, «яма» имеется только у лесников.

Больно уж психует парень, не отвечает – выбрасывает из себя комки слов, наверно, с трулом удерживается от привычной матерщины. Впрочем, его можно понять, грузовичок – единственное в роте средство передвижения, его буквально рвут на части. То Зимин, то командиры взводов, то ротный старшина. Теперь добавился прапорщик. Поневоле занервничаешь.

Значит, никуда не заезжали, по дороге ни с кем не общались? Кто же тогда предупредил Гранда? В голове – дурацкая картинка: Евдокия на сверхскоростном помеле мечется по тайге, от Медвежьей Пади к Голубому распадку, от него – к охотничьей избушке.

Попутчики стояли возле штаба, ожидали отставшего «шпака», негромко переговаривались. Михаил изучал толстую физиономию прапорщика, тот безмятежно постукивал по перильцу веткой.

Проводив взглядом грузовик, Тарасик подошел к ним.

– Все, Серафим, наши с тобой дела в Голубом распадке, считай, бездарно завершились. Возвращаемся в исходную точку и начинаем с самого начала… Договорись с ротным старшиной о транспорте, я пойду собирать вещи… А у тебя какие планы? – повернулся Добято к особисту после того, как прапорщик ушел. – Поедешь с нами или останешься здесь?

– Малость погожу. Сначала узнаю по телефону, как прошла зачистка тайги по другую сторону от Медвежьей Пади… Советую не торопиться. Ехать в темноте слишком опасно – потерпи до утра.

– Спасибо. Подумаю.

Тарасику самому не хотелось покидать распадок, но только не по причине опасности ночного переезда. В голове кружился яркий хоровод, сотканный из блестящих искр, в центре его – Сашенька. Прижалась тугой грудью к плечу «охотника», шепчет: «Возвращайся поскорей, милый… Буду ожидать».

Еще одна ночь в боковушке ничего не изменит. Выехать часа в четыре утра – в шесть появиться в гарнизоне. И сразу вместе с Толкуновым – к Евдокии. Авось, расколется хитрая баба, выложит запасные «базы» своего босса.

Прапорщик куда то запропастился – видимо, вместе с ротным старшиной готовят грузовичок.