– Полковник Виноградов разрешил мне ознакомиться с личными делами некоторых офицеров.

– Да, да, – засуетился подполковник и хоботок обещающе задвигался. – Он мне говорил. С кем конкретно вы желаете познакомиться?

Называть первой фамлию подозреваемого – привлечь излишнее внимание. Как правило, допрашиваемые свидетели и очевидцы концентрируют его именно на первой фразе полученной информации. Кому как не опытному сыщику знать эту избитую до синяков истину.

– Прежде всего, командира отряда… Кажется, подполковник Парамонов? Потом – его заместители и командиры рот.

Пожилой сотрудник, видимо, служащий отдела кадров, по манерам – отставник, повинуясь движению хоботка начальника, без излишней суеты отыскал в шкафу нужные папки, положил их перед московским представителем. Понимающе ухмыльнулся. Дескать, знакомые повадки поверяющих, закомятся с будущими жертвами. Заодно вгляделся в москвича, будто просветил его рентгеном.

Интересно, кто из них подкорректировал личной дело Королева: начальник или отставник? Если судить по внешности и по ухваткам – Лисица, если по плохо спрятанной понимающей улыбочкой и обшаривающим посетителя взглядам – отставник.

На этой стадии расследования Добято подозревал всех. С тем, чтобы постепенно изучать вычеркивать непричастных к преступлению. Будто пропускал их через частое сито.

Остаток дня сыщик потратил на тщательное изучение офицерских личных дел. С показным интересом познакомился с тернистым служебным путем командира отряда, перелистал личные дела первого зама и зама по снабжению, тощее дело помощника по воспитательной работе. И прочно завяз в ротных.

Особенно внимательно изучил дело капитана Королева. Незаметно для кадровиков сравнил тюремный отпечаток с с изображением в личном деле. Привезенная из Москвы фотокарточка – смазанная, нечеткая.

Черт бы их взял, тюремных фотографов, про себя ругнулся Тарасик, не могли снять более понятно. Впрочем, как известно, тюрьма не красит – острые, выпирающие скулы, запавшие глаза, землистый цвет лица. И все же, что то общее просматривается. Даже больше, чем «что то». Полное сходство.

Итак, сделан второй шажок. Командир роты, капитан Королев – вовсе не Королев и не капитан – Убийца! Дело за малым – выследить и повязать.

К сожалению, придется предварительно изучить грандовских «клопов». Ибо именно они – связники, глаза и уши Убийцы, через них он узнал о предстоящем появлении сыщика, только через них ему будет известен каждый шаг Добято.

Этого допускать нельзя!

Приветливо распростившись с кадровиками, Тарасик отметил пропуск и двинулся дальше по заранее намеченному маршруту. Предстояло навестить почти родную контору, краевой уголовный розыск.

Нет, Боже избавь, он не собирается распахивать душу перед местными сыскарями, просить помощи. Привык работать в одиночестве, не терпит помощников и попутчиков. Но доложиться, отметиться, выполнить долг командированного – непременное правило, если даже командировка подписана не милицейскими органами и сам он прибыл на Дальний Восток в облике некоего солдатского снабженца.

Начальник угрозыска – мордастый, приземистый мужик в дорогом твидовом костюме с аккуратно повязанном ярком галстуке, принял коллегу с радостной улыбкой. Будто тот прибыл не для выполнения таинственного особого задания – в помощь дальневосточным сыщикам. И все же проницательный Тарасик заметил беспокойство «родича». Еще бы, как там не говори, а приехал посетитель из столицы, где работает под крылышком Министерства. Мало ли что ему поручено? Вдруг – очередная занудливая проверка?

Везет же Добято на зверинные внешности! Только что распрощался с хитрой лисицей, и – на тебе! – типичный таежный медведь! Тарасик нисколько бы не удивился, если бы фамилия краевого сыщика была Медведев или Мишкин.