– Прикрытие, прямо скажем, хлипкое – иронически протянул сыщик. – Кто поверит в гражданского «шпака», присланного в воинскую часть для серьезной проверки? Тем более, я в строительных, впрочем, и в снабженческих, вопросах – безмозглый баран. Вмиг вычислят…

– Лучшего не придумали, – генерал сердито пристукнул пухлой ладонью по столу. Будто убил муху и вместе с ней дурацкие возражения сыщика. – Ну, вычислят, ну, станут гадать кто ты на самом деле? Что из этого? Ради Бога, пусть гадают, ломают головы. При твоей хваленной изворотливости и профессионализме все равно ничего сделать не успеют… Честно говоря, сначала думали послать тебя под видом особиста. Отказались, слишком примитивно… Короче, все уже сверстано, обсосано, перерешать нет времени. После прибытия на место тебе предстоит самостоятельное «плавание». Какое именно – решишь сам. Главное – прощупать Королева, убедиться, что под его маской скрывается Гранд. Если подтвердится – «окольцуешь» и доставишь в московский изолятор. Без помощи местных сыскарей и фээсбэшников. По той же самой причине – наличие чертова «клопа»… Не подтвердится – пусть ротный служит спокойно… Вопросы имеются?

Вопросов, конечно, – мешки с чемоданами, но, если судить по только что промелькнувшей на лице генерала досадливой гримасе, ничего из него больше не выдавить. Кроме начальственного окрика.

– Все ясно, – поднялся со стула Добято. – На месте станет ещё ясней.

– Как себя чувствуешь? – проявил «отеческую» заботу начальник. – Сердчишко, легкие?… Честно говоря, боюсь – не под силу тебе состязание с маньяком. Как там не говори, возраст… Обещаю, такая опасная командировка – последняя. Возвратишься – прикажу перевести на более спокойную должностенку…

– Перебирать бумажки? Увольте. Ежели и умирать – только на бегу! – невежливо возмутился Тарас Викторович. – Не бойтесь и не сомневайтесь – с убийцей Николая и его семьи поквитаюсь по высшему счету. Никуда не сбежит!

Генерал внимательно всмотрелся в слегка прищуренные, окаймленные снизу синеватыми полуовалами, глаза сыщика. Его насторожило выражение «поквитаюсь по высшему счету». То есть, пришибу падаль!

Если сказать честно, он и сам бы не возражал против ликвидации вонючего монстра. Скажем, при попытке к бегству либо при оказании вооруженного сопротивления сотруднику правоохранительноого органа. Но заместитель министра сказал четко: не вздумай самовольничать, преступника представить перед судом целого и невредимого. А с начальством, как известно, не поспоришь.

– Ты вот что, Тарас Викторович, не вздумай самовольничать, – машинально слово в слово повторил генерал выражение замминистра. – Никаких попыток к бегству либо сопротивлений – упыря доставить… в полной сохранности…

– А он пожалел Николая, его жену и детей? – тихо спросил Добято, но в этом вопросе было столько щемящей боли, что генерал вздрогнул. – Добренькими хотим быть?

– Добренькими или недобренькими – другой вопрос. Здесь дело слишком принципиальное, политическое – вмешался Совет Европы… Сечешь, сыщик?… Твой противник, похоже, вышел на международный уровень. Права человека, защита совести и прочая белиберда… Короче, так и быть, пару оплеух садисту можешь отпустить, разрешаю. И за меня – тоже… Но – никаких выстрелов, никаких попыток бегства!

– Слушаюсь! – вытянулся Добято.