За черным столом сидел совсем молодой человек с розоватыми усиками, как позже удалось разглядеть, измазанными помадой. Он читал бумаги и слишком поздно поднял голову.

— Руки на стол, — сказал Заремба, запирая за собой дверь на замок. И сиди тихо, без резких движений. Я этого не люблю.

Наставленный в лоб ствол действовал лучше, чем слова. Президент показал пустые ладони и замер с приоткрытым ртом. Полковник приставил пистолет к переносице и вытащил у него из плечевой кобуры модный и дорогой револьвер сорок пятого калибра.

— Кто меня заказал? — спросил он, отталкивая кресло на колесиках от стола. — Говори быстро. Времени — одна минута.

— А кто вы? — между тем деловито спросил Адам.

— Мой номер автомобиля — 519. «Жигули», девятая модель.

У президента взлетели брови и отпала челюсть. Мертвящая белизна поползла от горла по скулам и щекам. Он совершенно точно оценил свое положение и сразу же врубился, кто стоит перед ним.

— Паскуды, — выругался Адам. — Жлобы долбаные…

— О покойниках хорошо или ничего, — предупредил Заремба. — Время идет.

— Погоди, давай поговорим…

— Полминуты прошло. Не теряй шанса, Адам. Тебя же предупредили; кто клиент? Я слушаю.

— Не хотел же, заставили, — президент побелел до губ и усов.

— Мне наплевать. У тебя своя голова на плечах! Осталось пятнадцать секунд.

Кто заказал?

— Ева… Так ее зовут! На самом деле ее имя — Айна Исумото.

— Японка, что ли?

— Не знаю, узкопленочная,..

— А тебя как величают? Не Адам же?

— Нет. Зорин Павел Михайлович…

Я не хотел, отказывался! Она позвонила и приказала…

— Теперь ты ей звони, — он пододвинул к Адаму телефон. — Скажи, заказ выполнен, голова в коробке. Только на вашем языке, как положено. Почувствую вранье — бью без предупреждения.

Президент снял трубку, неуверенным пальцем набрал номер. Заремба приставил пистолет к его уху. После первого длинного гудка послышался щелчок — включился определитель номера. После четвертого на том конце провода сняли трубку.

— Портрет у меня в кабинете, — проговорил Адам.

— Сейчас приеду, — после оценивающей паузы сказал женский голос.

Адам густо вспотел, хотя из кондиционера веяло прохладой.

— Боишься ее? — Заремба кивнул на телефон. — Ну да будет, не трясись. Веди себя хорошо в присутствии Евы, глядишь, и помилую.

— Она… не помилует.

— Кто она такая? Чтобы казнить или миловать?

— Толком не знаю… Но не из моего ребра.

— Сколько заплатила за… мой портрет?

— Двадцать пять тысяч «зеленью».

Заремба убрал пистолет, недовольно помотал головой:

— Мало! Ну и цены у вас!.. А заказ — ее инициатива?

— Это никому не известно, — президент раскисал на глазах.

— Что же у тебя киллеры-то такие? Ну и контора! Неужели не мог нормальных убийц найти? С опытом?

— Я… не занимался заказами, — вдруг признался Адам. — Она заставила… За долги влетел.

— Долги надо платить, — со знанием дела сказал Заремба.