— Смотри, что это? — тихо спросила она. — Вон там, за долиной? На сопке… Что это?

Георгий проследил за ее взглядом и заметил на лысой вершине, высвеченной солнцем, маленький сверкающий прямоугольник. Может быть, километрах в пяти на север. Предмет отражал солнечные лучи, как оставленное на земле зеркальце.

Он не успел ответить и толком рассмотреть, что это такое, как эта блестящая штуковина начала стремительно расти, как бы извергая из себя десятки таких же прямоугольников. Они словно выстреливались влево, вправо и вниз по склону сопки, заслоняя собой землю. Затем вообще обрушился целый каскад, все засверкало, замельтешило на минуту, после чего сама собой нарисовалась, собралась фигура, напоминающая ромашку. Не было пока лишь желтого круга посередине, но скоро возник и он, будто соткавшись из ничего.

Диаметр цветка был потрясающим — метров четыреста! Он покрывал весь восточный склон сопки от вершины до подошвы. Прямоугольные лепестки медленно шевелились от ветерка и постепенно утрачивали блеск, напоминая матовое серебро старых зеркал; желтая середина потемнела и замерцала искрами.

— Что это? — уже со страхом снова спросила Татьяна.

— Инопланетяне — серьезно сказал Георгий и встал, хотя в этом не было нужды.

— Нет, правда?

— Если правда — не знаю…

«Ромашка» медленно вращалась по часовой стрелке, и было видно, что лепестки ее легкие, воздушные, хотя имеют значительную толщину, словно надуты воздухом.

Поспелов машинально глянул на часы — четыре десять…

— Мне что-то плохо, — вдруг пожаловалась Татьяна. — Голова кружится. И страшно…

Страшнее, чем когда скелеты…

Он обнял ее за плечи, прикрыл ладонью глаза.

— Не смотри.

— Ты не думай, — стала оправдываться «жена», — я не слабонервная… А страшно, потому что необъяснимо. Это детский страх…

— Молчи. Все хорошо. Возможно, это оптический эффект.

— Нет-нет! Не обманывай… Это реальный предмет., От него падает тень!

— Не хочу, но придется поверить в инопланетян, — сказал он, чувствуя, как садится голос и начинается жжение в гортани.

Шли на прогулку, поэтому не взяли даже бинокля…

— Что будем делать? — хрипловато спросила Татьяна.

— Смотреть, больше ничего не остается. — В глазах что-то стало царапать, будтопопал песок.

Солнце поднималось быстро, и этот гигантский цветок незаметно поворачивался к зениту. Лепестки его еще больше тускнели, но сердцевина начинала пульсировать желтым сиянием. Георгий снова глянул на часы четыре десять! Хотя прошло минут двадцать… Послушал: верные «командирские» часы стояли.

— Сколько времени? — будто невзначай спросил он.

Татьяна завернула рукав куртки, посмотрела мельком.

— Четыре десять.

В который раз уже он оказывался не готов к восприятию вещей и явлений, происходящих в «бермудском треугольнике». Такое ощущение, будто оказался безоружным и бессильным против вооруженного до зубов противника…

— Поехали домой! — вдруг заявил Георгий. — Мне тоже здесь неуютно. Если такие цветочки тут расцветают, в другой раз насмотримся.

Вниз они спускались быстро, хватаясь за кусты и деревья.