— То есть?

— Как вы знаете, в 1796 году сэр Генри Тичборн нашел в Чили черный алмаз и спрятал его под Карачками в Тичборн-хаусе. Если бы время не исказилось, то алмаз остался бы там вплоть до 2068 года, когда это здание снесут. Через сто тридцать лет Эдвард Оксфорд разрежет этот алмаз на куски, которые потом использует для создания машины времени.

— Клянусь святым Иаковом! — воскликнул сэр Ричард Мэйн. — Как далеко в будущее может заглянуть ваша графиня?

— Альтернативное, то есть первоначальное будущее она видит ясно вплоть до конца столетия. Последующие события она тоже видит, но намного более смутно. Однако если речь идет о некоторых особых предметах, вроде черных алмазов, то она способна проследить их путь намного дальше — правда, в ущерб себе: надо сказать, последнее проникновение в будущее совершенно истощило ее, и духовно, и физически. Думаю, за такую работу ей не помешала бы небольшая компенсация от правительства.

— Отлично! — воскликнул Пальмерстон. — Теперь я должен нанять эту чертову волшебницу! Продолжайте, капитан.

Прочистив горло, Бёртон взглянул на повернувшийся к нему канделябр.

— Итак, Эдвард Оксфорд вернулся в 1840 год, а оттуда запрыгнул еще дальше, в 1837-й, и создал парадокс, ибо теперь одни и те же осколки южноамериканского камня существовали одновременно — и в его машине времени, и в поместье Тичборна. Между ними возник резонанс, а поскольку все три Глаза Нага являются кусками одного аэролита, то камбоджийские осколки тоже «запели», в результате чего их и обнаружили. Держу пари, что африканский алмаз, где бы он ни находился, тоже «поет». Сокровище Тичборна находилось под землей, а значит, никто не мог слышать гудения камня, однако его эманации часто вызывали колебания определенной струны у пианино в родовом замке: си под средним до.

— Удивительно, — проворчал Корнуолл Льюис, — человек появляется в Лондоне, а в Хэмшпире, в Камбодже и, возможно, в Африке звучат серенады в его честь!

Бёртон кивнул:

— Да, господин министр, удивительно. Но это только половина истории. Я провел несколько дней в Британской библиотеке, исследуя ясновидение. Знаете ли вы, когда впервые была неопровержимо продемонстрирована медиумическая энергия?

— Просветите нас, сделайте одолжение.

— В 1837 году. За последующие шесть лет были отмечены еще несколько случаев, и все они совпадают с теми периодами, когда Джек-Попрыгунчик появлялся в нашем времени. Позже, вплоть до прошлого года, никаких документально подтвержденных свидетельств нет. Мы знаем, что он прыгнул из 1843 года прямо в 1861-й. С того времени алмазы, находящиеся в его костюме, остаются здесь, и за последние двенадцать месяцев было продемонстрировано множество случаев подлинного ясновидения.

— То есть вы полагаете, что резонанс алмазов пробуждает в человеческом мозгу некую силу, которая в противном случае остается спящей? — прозвонил Брюнель.

— Это предмет для научного исследования, — ответил Бёртон. — Но, по-моему, эфирная энергия и всё что ей сопутствует — действительно продукт человеческого организма, а резонанс камней ее стимулирует.

Спенсер что-то написал в тетради и поднял ее перед собой. На листе было всего одно слово: «Эволюция?»

Бёртон пожал плечами.

— Черт побери! — воскликнул Пальмерстон. — Если всё, что вы сказали, правда, тогда этот треклятый Распутин никогда не сунул бы нос в наши дела, не опереди его Оксфорд еще раньше! Неужели мы так уязвимы для всякого сумасшедшего из будущего?

— Похоже на то.

В зале повисло тревожное молчание. Наконец его оборвал Эдвард Сэймур:

— И Пруссия?

— Да, — сказал Бёртон.