— Разве здесь не чудесно? — продолжал он. — Это один из прекраснейших уголков Марокко. Вы могли бы счастливо прожить здесь пару лет. Вы уже видели мою первую жену?

Не дожидаясь приглашения, он присел и закурил сигару.

— Вы имеете в виду миссис Гамон?

Он кивнул головой.

Никогда еще ей не случалось видеть Гамона в таком радостном и беззаботном настроении. Казалось, ничто не нарушало его покоя.

— Я, очевидно, недостаточно знаю о местных обычаях, — сказала она. — Во всяком случае первая жена, которую мне суждено было увидеть…

— Она же является и последней, которую вам суждено видеть, — продолжал он улыбаясь. — Как говорится, браки заключаются на небе, но мимолетные и приятные связи можно заключать и в Марокко. Единственной моей женой на все времена будет леди Джоан Гамон.

Слабая улыбка промелькнула на ее лице.

— Это звучит ужасно, — откровенно призналась она. Джоан обладала способностью выводить Гамона из себя. Инстинктивно она улавливала наиболее уязвимые его места. Вот и сейчас глаза Гамона вспыхнули огнем, но он быстро овладел собой и попытался улыбнуться.

Втайне он восхищался ее спокойствием и сожалел о том, что не может отплатить ей той же монетой.

— Разве мавританский обычай предписывает, чтобы девушка принимала фамилию человека, который похитил ее? — холодно осведомилась она. — Вы обязательно должны мне рассказать, как здесь заключаются браки. Я боюсь, что совершенно не знаю местных обычаев.

Он направился к ней и сказал:

— Послушайте, Джоан, я не хочу жениться на вас по мавританскому закону. Я хочу вступить с вами в христианский брак, и настоящий английский священник обвенчает нас. Я спросил вас, какого вы мнения о моей мавританской жене — в самом деле, что вы можете сказать о ней?

Джоан ничего не ответила и тщетно пыталась догадаться, чего он хотел.

— Что вы о ней думаете? — снова спросил он ее.

— Мне жаль ее. Она была со мной не слишком любезна, но все же мне ее жаль, она внушает мне чувство симпатии.

— Так? Так, значит, она вам симпатична? Она несколько полна — у нее слишком полное лицо. В Марокко большинство жен ожидает такая участь, потому что им приходится коротать свою жизнь в гареме. Они лишены свободы, мало двигаются, они день и ночь проводят взаперти. Они вне дома бывают лишь полчаса в день, гуляя под надзором рабынь. Таковы условия жизни арабской женщины. Джоан, могли бы вы примириться с подобной жизнью?

Она пристально поглядела на него.

— Я ни при каких условиях не хотела бы быть вашей женой.

— Вы хотели бы жить, как живут арабские женщины? — повторил он. — Или вы предпочли бы вступить в брак по–европейски, иметь детей, которые унаследовали бы ваше имя и титул своего отца?

Она порывисто поднялась со своего места и отошла в другой конец комнаты.

— Не будем больше говорить об этом, — сказал Гамон и поднялся с места. — Я хотел бы, чтобы вы приняли Сади Гафиза, одного из моих друзей. Будьте приветливы с ним, но не выражайте ему излишнего внимания.

Его тон заставил Джоан насторожиться.

— Что это значит? — спросила она.

— Он хотел взять в жены мою сестру Лидию, и это ему не удалось. Я бы не хотел, чтобы у него появились какие–нибудь виды на вас.

И он удалился, оставив Джоан наедине со своими мыслями. Через несколько мгновений он возвратился в сопровождении Сади.

Джоан немедленно сообразила, что этот человек представляет для нее такую же опасность, как и Ральф — быть может, даже большую.

Его толстое, лишенное выразительности лицо вызвало в ней отвращение.