|
Его заставили выпить несколько чашек освежающего настоя, приготовленного из средств, хранившихся в аптеке. Юп уснул. Сначала он спал довольно беспокойно, но потом дыхание стало ровней, и его оставили спать в тишине Топ иногда подходил к своему другу, стараясь ступать, так сказать, на цыпочках, и с видимым одобрением смотрел на то, как за ним ухаживают. Одна рука Юпа свешивалась с постели, и Топ с грустным видом лизал ее. В то же утро колонисты похоронили убитых лисиц. Их стащили в лес Дальнего Запада и глубоко закопали в землю. Нападение лисиц, которое могло бы иметь столь серьезные последствия, послужило уроком для колонистов. Отныне они уже не ложились спать, не удостоверившись, что все мосты подняты и никакое нападение невозможно. Между тем Юп, состояние которого внушало серьезные опасения, энергично боролся с болезнью. Могучий организм обезьяны оказался сильнее, и вскоре Гедеон Спилет, который немного понимав в медицине, мог считать ее вне опасности. 16 августа Юп начал есть. Наб готовил для него вкусные блюда, которые Юп поглощал с большим удовольствием У нашей обезьяны был маленький недостаток: она любила полакомиться, и Наб ничего не предпринимал, чтобы исправить этот порок. - Что поделаешь! - говорил он Гедеону Спилету, который иногда укорял его, что он слишком балует обезьяну. - У бедного Юпа только и есть удовольствие - вкусно покушать И я рад, что могу таким образом отблагодарить его за услуги. 21 августа, десять дней спустя после своего заболевания, дядюшка Юп встал с постели Его раны зажили, и было ясно, что он вскоре поправится и будет таким же ловким и сильным, как прежде. Подобно всем выздоравливающим, он чувствовав неутолимый голод, и журналист не мешал ему есть, сколько тот хотел, доверяя инстинкту, который должен был удержать орангутанга от излишеств, - инстинкту, которого слишком часто не хватает даже разумным существам. Видя, что аппетит возвращается к его ученику, Наб был в восторге. - Кушай, Юп, - говорил он. - Не отказывай себе ни в чем. Ты проливал за нас свою кровь, и я, во всяком случае, должен помочь тебе поправиться. 25 августа услышали голос Наба, который громко звал своих товарищей: - Мистер Сайрес, мистер Гедеон, мистер Харберт, Пенкроф, идите сюда! Колонисты, собравшиеся в большом зале, поспешили на зов Наба, который находился в комнате Юпа. - Что случилось? - спросил журналист. - Посмотрите, - сказал Наб и громко захохотал. Что же они увидели? Дядюшку Юпа, который спокойно и важно курил, сидя по-турецки у дверей Гранитного Дворца. - Моя трубка! закричал Пенкроф. - Он взял мою трубку! Молодчина, Юп! Я ее тебе подарю. Кури, мой друг, кури! Юп торжественно пускал густые клубы дыма, что, по-видимому, доставляло ему огромное удовольствие. Сайрес Смит не проявил никакого удивления и рассказал о нескольких ручных обезьянах, которые научились курить табак Начиная с этого дня у Юпа появилась своя собственная трубка, которую повесили в комнате, возле его мешочка с табаком Юп сам набивал ее и зажигал горящим угольком и казался самым счастливым из четвероруких. Как понятно всякому, общность вкусов лишь укрепила дружбу, связывавшую обезьяну с бравым моряком. А может быть, это человек, - часто говорил Пенкроф Набу. - Разве ты бы удивился, если б он заговорил? - Нисколько бы не удивился, - отвечал Наб - Меня больше удивляет, что он не говорит. Ведь ему не хватает только слов - Вот было бы забавно, сказал Пенкроф, - если бы Юп в один прекрасный день предложил мне: "Не обменяться ли нам трубочками, Пенкроф?" - Да, - ответил Наб. |
