|
Стоило втянуть подъемник наверх, и надежное, удобное убежище колонистов было в полной безопасности от неожиданного нападения. С этой работой справились быстро, и Пенкроф, Гедеон Спилет и Харберт нашли время посетить гавань Воздушного Шара. Моряку очень хотелось знать, побывали ли пираты в маленькой бухте, где находился "Бонавентур". - Эти джентльмены, - говорил он, - высадились именно на южном берегу. Я боюсь, что они обнаружили нашу маленькую гавань, и тогда я не дам и полдоллара за наш "Бонавентур". Опасения Пенкрофа были довольно основательны, и посещение гавани Воздушного Шара казалось вполне уместным. 10 ноября после полудня моряк и его товарищи выступили в путь. Они были хорошо вооружены. Пенкроф демонстративно вложил по две пули в каждый ствол своего ружья и молча покачал головой. Это не предвещало ничего хорошего для того, кто вздумал бы подойти к нему слишком близко, будь это человек или зверь. Гедеон Спилет и Харберт также захватили ружья, и около трех часов маленький отряд покинул Гранитный Дворец. Наб проводил товарищей до излучины реки и, когда они перешли на другой берег, поднял мост. Колонисты условились, что сообщат о своем возвращении выстрелом из ружья. Услышав этот сигнал, Наб должен был восстановить сообщение между обоими берегами реки. Путники направились прямо по дороге в гавань, к южному берегу острова. Им предстояло пройти всего три с половиной мили, но Гедеон Спилет и его товарищи потратили на это два часа. По пути они обыскали всю опушку леса как в более густой его части, так и со стороны болота Казарок, но не обнаружили никакого следа беглецов. Вероятно, последние, не зная в точности численности колонистов и их средств обороны, укрылись в наименее доступной части острова. Придя в гавань Воздушного Шара, Пенкроф с величайшим удовлетворением увидел, что "Бонавентур" спокойно стоит на якоре в узкой бухте; впрочем, гавань Воздушного Шара была так хорошо укрыта среди высоких скал, что ее нельзя было обнаружить ни с моря, ни с суши, и только человек, находящийся в самой бухте или над нею, мог догадаться о ее существовании. - Прекрасно! - сказал Пенкроф. - Эти негодяи еще не побывали здесь. Гады предпочитают прятаться в траве, и мы, очевидно, найдем их в лесу Дальнего Запада. - Это большое счастье, - добавил Харберт. - Если бы они увидели "Бонавентур", то захватили бы корабль и убежали, а мы не могли бы еще раз побывать на острове Табор. - Действительно, - ответил журналист, - было бы приятно доставить туда записку с указанием координат острова Линкольна и местонахождения Айртона, на случай, если "Дункан" вернется за ним. - "Бонавентур" все еще здесь, мистер Спилет, - ответил Пенкроф. - Судно и его команда могут тронуться в путь по первому сигналу. - Я думаю, Пенкроф, что это придется сделать сейчас же по окончании обследования острова. Возможно, что незнакомец, если нам только удастся его найти, сообщит нам много интересного об острове Линкольна и острове Табор. Вспомните, что он, и никто другой, написал ту записку, и ему, может быть, известно, вернется ли яхта. - Тысяча чертей! - вскричал Пенкроф. - Кто же это может быть? Этот человек знаком с нами, а мы с ним незнакомы. Если это простой моряк, потерпевший кораблекрушение, то почему же он прячется? Мне кажется, мы порядочные люди, а общество порядочных людей никому не может быть неприятно. По доброй ли воле он сюда попал? Может ли он покинуть остров, если захочет? Здесь ли он еще? Или его уже нет? Беседуя таким образом, Пенкроф и его товарищи поднялись на корабль и прошли по палубе "Бонавентура". |
