— Нет ли здесь еще кого-нибудь? — уточнил он.

Снова горячая волна окатила ее. Знает ли он об Антуа-не? И что означает его вопрос: опять проверка на честность и искренность?

Прежде чем Рене решила, какой из ее ответов будет более мудрым, Капитан Старлайт наклонился так близко, что от его дыхания загорелось ухо Рене.

— Этот ваш мистер Финн… он чутко спит?

Между двумя быстрыми ударами сердца, между вдохом и выдохом она вспомнила, что сказала ему — никакая цена не бывает чрезмерной ради обретения свободы.

Его пальцы ласкали шею, и Рене стояла потрясенная, она видела его лицо всего в дюйме или двух от собственного лица. Она увидела его глаза, огромные, в обрамлении густых ресниц, и в них блестели точечки света.

— Он слышит меня, когда я кричу, месье.

— Когда вы кричите?

— Я… мне часто снятся кошмары, — прошептала она. — Я вижу во сне, что я снова на улицах Парижа, на Площади Революции, там, куда отвели на казнь моего отца. Я вижу гильотину, такую высокую… до самого неба, я вижу кровь, которая капает с лезвия, и она бежит потоками прямо к ногам зевак, которые собрались поглазеть на убийство…

Прошла, наверное, вечность, прежде чем он виток за витком отпустил ее прядь, накрученную на ладонь. Казалось, Капитан Старлайт делал это нехотя, но когда последний завиток соскользнул с длинных пальцев, он снова отступил на несколько шагов в тень, скрывая лицо от света.

— Скажите точно: во сколько вы оцениваете рубины?

Вопрос застал ее врасплох, когда ее тело еще не очнулось от ласки, поэтому она не успела продумать ответ. Рене сказала только то, что на самом деле думала:

— Пятьдесят тысяч фунтов, а возможно, и больше.

— Пятьдесят тысяч? — Он тихо присвистнул — За несколько драгоценных вещиц?

Она почувствовала в его голосе нечто большее, чем простое сомнение.

— Они не просто драгоценные камни, месье. Это знаменитые рубины «Кровь Дракона». — Они принадлежали благородному французскому семейству. Как и многие другие, опасавшиеся потерять все во время революции, герцог де Блоис постарался спасти хотя бы часть семейного состояния. Рубины «Кровь Дракона» вместе с другими семейными реликвиями были вывезены контрабандой из Франции; их надеялись спрятать в хранилище банка до того времени, когда герцог совершит побег или его наследники смогут их востребовать.

— Думаю, герцог не совершил побега?

— Он был передан Комитету и казнен за измену, как и его жена, его сыновья и внуки, даже младенец, которому было не больше месяца.

— Каким образом рубины оказались у вашего жениха?

— Он один из тех, кто брал драгоценные камни, золото и серебро — и не только у герцога де Блоиса, но и у других — на хранение, обещая их вернуть, как только владельцы покинут страну вместе с семьями. Действительно, он держал все это богатство в собственном банке, пока не получил известие, что владельцы попали в тюрьму, а потом их казнили. А дальше эти сокровища становились его собственными.

— Какой он предприимчивый, — заметил Тайрон.

— Предприимчивый, — согласилась Рене, — и совесть не беспокоит, что прибыль запятнана кровью.

Заметив, что Рене разволновалась, Тайрон поднял руки, желая успокоить ее.

— Я почти готов встать на защиту вашего жениха, но…

— Никакой защиты, — прервала она.