|
Жених от себя, из бокового кармана заношенного бушлата поллитровку вынул. И грянула свадьба, скорая, что вода полая. Пили и пели. Коляша, уперев негнущуюся ногу в дырку детского стульчака, играл на гармошке, валясь с боку на бок, тенорил, правда, хрипловато. Как всегда по пьяни, завел он песню своей незабываемой артиллерийской бригады, от которой только песня и осталась,- бригаду и всю Краснознаменную Киевско-Житомирскую дивизию давно уже расформировали, знамена в военный музей сдали. В смысле слова и искусства все схватывающий на ходу, он изрядно поднаторел на гармошке, так что, если даже на тротуар где усядется,- без милостыни не останется. Солдату на фронте тяжело без любимой, Ты пиши мне почаще, пиши, не тревожь. Быть может, не скоро вернусь я к любимой, Но становится легче, когда песню поешь... Когда песня дошла до середины и накатили слова: Алена, Алена, дорогая подруга, От меня далеко ты - и в год не дойдешь. Быть может, не скоро вернусь я к любимой... - все уж лицо Коляши залило слезами, с носу капало, в углах губ скапливалась соленая влага, гармонист тряс горькою головою, стряхивая мокро на воздух. Все плакали. Кроме трезвой Женяры. Прижав ребенка к себе, она смотрела, как уверенно, притиснув к стене стульчак с дыркой для горшка, наяривает на гармошке, поет и плачет ее ныне законный муж, и едва удерживалась, чтобы не нахлестать этого непутевого мужичонку по щекам, потом упасть ему на грудь и тоже выплакаться. - Чтоб тебя, Коляша, пополам да в черепья, как говаривала моя мама,- жалостно проговорила Людка, утираясь бумажной салфеткой.- Вечно ты разбередишь душу, про папу моего бедного напомнишь - совсем ведь, совсем молодой погиб...- всхлипывала Людка, доставая из буфета еще одну бутылку. - Может, хватит,- подала робкий голос невеста. - Чего хватит? Чего хватит? Ты посмотри на моего благоверного - в него же, как в паровозный тендер,- из шланги лить надо! Ленчик Абальц от похвалы запламенел что праздничный кумач, обнял жену волосатой ручищей, попытался ее нежно приласкать, но она толкнула его локтем в грудь и, разливая жидкость по рюмкам, наставительно молвила: - Вот че я те, подруга моя дорогая, скажу. В девках ты много плакала, значит, замужем тебе выть. Забирай-ка ты своего физкультурника и увози куда глаза глядят. Сопьется он здесь, разбалуется совсем, ханыгой станет... В дальнейшем продолжении застольного разговора Людка твердо и почти трезво заявила, что своего супруга ей уж не исправить, и она ему все равно голову отрубит или посадит лет на десять. Вот дети подрастут, и она исполнит свой завет. Пока же потерпит. Ради детей. Самое интересное было то, что Ленчик Абальц выслушивал эти угрозы, чуть ли не зевая,- скучно ему было слушать подобные речи. Наслушался он их - кто его к смерти не приговаривал?! Советская власть - за чужую кровь; бабы - за любовь и обман; бухгалтеры - за путаную отчетность; блатяги - за мухлевание в картах; спортсмены - за увертливость и неправильное судейство соревнований на первенство завода или города. |
