|
.. Речь старшины была короткой, состояла в основном из намеков и обобщений. Но после того, как Коляша поинтересовался: неужели Олимпий Христофорович не прочел в жизни ни одной книги; зачем тогда в полку существует библиотека, довольно обширная и интересная; он, Хахалин, несмотря на жуткую занятость, в библиотеке той уже побывал и убедился, что руководство Красной Армии думает не только об маршировках, об изучении устава и техники, но и об интеллектуальном развитии ее рядов,- напутственная речь старшины на сон грядущий удлинилась. В других ротах отбой произошел, люди уже спали, в Коляшиной же роте, забросив кулачищи за спину, перед строем расхаживал Растаскуев-старшина и нравоучительствовал, обозначая дальнейшее направление жизни в том смысле, что армия есть армия, и он не позволит в ней никакого разгильдяйства и умничания, за счет часов отдыха и политзанятий он попросит увеличить часы занятий строевой и боевой подготовкой, потому как рота готовится не к свадьбе, на войну готовится, на фронт, и надо быть во всеоружии, надо, чтоб на фронт уезжали крепкие духом, умелые бойцы, способные бить врага в любой час, в любом месте. Спать рота легла на час позже, и кто-то впотьмах больно сунул кулаком Коляше в бок. Назавтра и в самом деле был сокращен, навовсе сокращен и более не восстановлен час личного времени. Курсантов вывели на мороз, старшина повелительно крикнул: "Хахалин, запевай!" - и залился, запел Коляша, а за ним и вся рота. Куда денешься? Армия! На этот раз перед отбоем старшина речь не произносил, но в умывальник Коляшу с двумя товарищами отправил - наводить санитарию, и, драя пол шваброй, пританцовывая, Коляша во все горло пел, хотя ни петь, ни танцевать ему не хотелось: "Финнам мы покажем жопу, раком повернем Европу, а потом до смерти зае...". В умывальник ворвались трое крепких парней в нижних рубахах - Коляшу и напарников его бить, но тут оказались бойцы не робкого десятка, и так они обиходили швабрами нападающих, что те превратились в отступающих. За это за все: за драку, за избиение дисциплинированных курсантов - Коляша был послан долбить помойку, и старшина напутственно похлопал его по спине: "Иди и подумай на ветру кой о чем. Охолонись..." Вернулся Коляша в казарму уже под утро, нисколько не выспался, кемарил в учебном классе, путался в ответах, был выгнан на улицу - ползать по-пластунски под командой рыжего, носатого сержанта, который недоуменно и дружески наставлял Коляшу: - Неужели трудно запомнить, что старшина главнее солдат? В уставе же написано: "Приказ начальника - закон для подчиненного". - Все понял! - бодро заявил Коляша. Перед отбоем курсанты добром его просили в роте: "Уймись! Этот битюг заест и тебя, и нас. |
