Изменить размер шрифта - +
  Подле старушки  и
женщины  ютилось  трое  ребятишек  школьного  возраста,  дальше -  одетый  в
бензином  воняющий  ватник,  глыбой   навалившись  на  стену,  ни  разу   не
пошевелившись,   грохотал  всеми  частями,  винтами   и  гайками,  сам,  как
догадывался   Коляша,  хозяин  семейства.  Два  железнодорожника,  очевидно,
возвращавшиеся  домой  с   восстановительных   работ,   братски   обнявшись,
посапывали возле девушки.  Меж ними  и Женярой, уронив  руки, ноги,  отвесив
нижнюю губу, растрепанную косу, спала еще одна женщина, некрасиво расшеперив
колени,  в  которых  котенком  лежал  в  комок  скатавшийся  фартук.  Что-то
зашевелилось на  противоположной средней  полке,  в  воздухе, соря  крошками
сохлой  грязи, закачалась деревяшка с  криво стертым железным  наконечником.
Народ просыпался, зевал, чесался. "Мой генерал"  -  блатняк,  как  определил
Коляша  по выговору,- где-то  проошивавшийся  войну,  возвращался куда-то  и
зачем-то, балагурил,  гоготал,  чувствуя себя самым  главным  победителем на
земле. Девушка возле окна тоже проснулась, вытерла тыльной  стороной  ладони
губы,  подобрала  волосы,  надвинула  на  глаза уголок  серенькой косынки  и
отвернулась, прислонившись лбом к стеклу.
     - Ну, че? - свесившись с полки, приставал к ней исколотый  по груди, по
рукам, "исписанный"  по  морде  бритвой "маршал".- Че  снилось-то?  Кавалер?
Жених? Щупал, небось, стишки на ухо шептал? "Напрасны ваши совершенства,  их
вовсе не достоин я". И выходит, что? Выходит,  что создан он для блаженства?
Езданул чемоданчик и лататы! Гага-га-а! А ты и жопу расквасила... щастье так
близко, так возможно...
     - Отстань от человека! Отстань! - сказала пожилая женщина, остерегавшая
семейство.- Ей  и без того тошнее тошного... И дети тут. Оне от немцев сраму
навидались  и наслушались, самолучшего, привозного... Тихона разбужу - он тя
скоренько уймет! Вылетишь в окно, што воробей!
     - Да я... Да...
     - Тихо, маршал, тихо! Спертая паровая и половая сила перед тобой. Гляди
на детей и учитывай свои возможности...
     - Бабуль, а, бабуль, скоко твоему-то?
     - Скоко-скоко? Зачем тебе? Ну, тридцать восемь Тихону.
     - И уже четверо?
     - Не четверо, а пятеро. Один в вакуацию с пионерлагерем попал. И где он
счас, родимой? Найдем  ли? -  засморкалась  женщина,- да  двоих малюток  еще
схоронили под немцем...
     - Во-от эт-то да-а-а! Во-от эт-то рабо-о-отник!
     -  И работник!  И заботник!  Не  вам,  прощелыгам, чета! Опора державе,
надежа народу.
     Тем временем поезд остановился на какой-то дымной и мрачной станции.  К
нему со  всех сторон, будто на  приступ, ринулись  торговки и опять забегали
вдоль поезда, от окна к окну, закричали, забренчали котелками пассажиры.
     "Маршал" и "мой генерал", опустив  в котелке деньги за окно,  подняли в
обмен лепешку, сорящую  отрубями, вареную горячую картоху, огурцы, помидоры,
полную пилотку груш и яблок.
Быстрый переход