«И вот опять…» — подумала Илис, чувствуя непередаваемое отвращение к Реланду. Ей казалось, что данное ей поручение равносильно тому, чтобы готовить девственницу для жертвоприношения зверю, у которого от вожделения текут слюни. Она испытывала жгучую ненависть к этому негодяю и всем сердцем сочувствовала кузине.

Илис поспешила придать своему лицу приветливое выражение, заметив, что Арабелла смотрит по сторонам. Как бы побуждаемая некоей волшебной силой, она оглядывала зал, пока не увидела младшую сестру. Илис встретилась с ней взглядом и неуверенно кивнула в ответ на немой вопрос, возникший в глазах Арабеллы. По лицу невесты пробежала тень, потом она повернулась, что-то сказала своему мужу и пошла. Реланд проводил ее полным похотливого желания взглядом, потом торжествующе улыбнулся своим приятелям, воскресив в памяти Илис самодовольную ухмылку, игравшую на его губах во время их первой встречи. Создавалось впечатление, будто Арабелла стала еще одним из его приобретений, которое можно использовать в качестве кнута, чтобы повелевать окружающими.

Некоторые из стоявших рядом с Реландом мужчин принялись шумно балагурить по поводу того, что ему предстоит, и с каждой новой шуткой их веселье становилось все более буйным. На губах Арабеллы, которая с достоинством и спокойствием двигалась мимо добродушно поддразнивавших ее гостей, появилась слабая улыбка. Она молчала до тех пор, пока они с Илис не добрались до каменной лестницы, ведущей в западное крыло.

— Я окружена глупцами, — печально пробормотала Арабелла.

Илис удивленно взглянула на сестру, спрашивая себя, что в конце концов заставило ее обнаружить свое недовольство создавшейся ситуацией. Ведь Арабелле всегда, даже во время ссор и скандалов, когда ее отец разражался гневными тирадами, удавалось оставаться бесстрастной. К тому же она с готовностью согласилась на свадьбу с графом. Насколько было известно Илис, ее кузина никогда раньше не жаловалась на Реланда, хотя и бывали времена, когда трагические события, обрушившиеся на девушку, вызывали у нее досаду. Она была склонна к меланхолии, и даже Эдвард пытался хоть как-то облегчить ее страдания. Все вокруг уделяли ей внимание, пытаясь отвлечь от печальных мыслей, при этом никто не сомневался, что у Арабеллы есть все причины горевать.

— Что волнует тебя, Арабелла? Почему ты это сказала? — спросила ее сестра.

— О, Илис, постарайся понять меня. Реланд прекрасный и знатный мужчина… даже красивый…

Илис чувствовала неуверенность кузины и прекрасно понимала, что в душе юной невесты зародилась тревога. И в самом деле, если бы они поменялись ролями и именно Илис было бы суждено выйти замуж за графа, у нее появились бы тысячи поводов для беспокойства.

— На меня наложено проклятие, — продолжала Арабелла.

Она остановилась и прислонилась к каменной стене, совершенно не заботясь о том, что мнет отделанный драгоценностями ток, украшавший ее затейливо убранные волосы.

— Всех, кто просил моей руки, оторвала от меня какая-то трагедия. Где те, кто когда-то клялся мне в любви и верности? Все пали от руки жестокой судьбы. Все погибли. Когда первые двое скончались от какой-то неизвестной болезни, я посчитала это простым совпадением. Потом третий был убит ворами, напавшими на него на улице. Менее трех лет назад, во время пасхальной недели, произошло землетрясение, церковь рухнула, и камнем убило моего бедного Уильяма. Мы были обручены всего неделю. Пятый был похищен какими-то негодяями, и я уверена, что когда-нибудь его тело будет найдено. И наконец, шестой…

Изящные брови Илис изогнулись: так изумил ее печальный вздох кузины.

— Это был маркиз Бредбери? — мягко спросила она.