— Гляди. — Олег толкнул Нину локтем. — Признал Каро. Это что-нибудь да значит…

— Ну, Галя, считай, что тебя к нам в кадры оформили…

Галя не знала обидеться ей или смеяться: почему собака? В кадры?

— Может, и была такая кличка «Черень», — сказал Барков, — да только Андрей произнес «черт» или «чернь»…

Они вернулись в город в понедельник поздно ночью..

Автобусы уже не ходили, и, пока мужчины убирали мотор и снасти, Нина буквально засыпала на скамье у дебаркадера.

— Вперед, друзья, — сказал наконец Рогов, — я знаю: за эти два дня Ратанов обязательно придумал что-то интересное!

— Люблю Ратанова, — призналась Нина, — легко с ним работать!

А у Гали неожиданно испортилось настроение: поездка кончилась, а с ней и два дня не омраченного ничем счастья. «Зачем я ему нужна? — думала она теперь, закрывая глаза. — Зачем я с ним езжу! Может, у меня нет ни капли девичьего самолюбия? Писали ведь в «Комсомолке»…

Потом они шли по пустынным улицам. Рогов на тарабарском наречье, которое, как он уверял, и является древним языком благородных инков, возносил молитвы за здоровье Ратанова и Шальнова, подаривших им два дня чудесного отдыха. Барков уверял Нину, что расследование вопроса о заселении Полинезии и Меланезии следует поручить Главному управлению милиции. Тамулис думал о Черепе.

У почтамта мимо них на большой скорости промелькнул «москвич», а вслед за ним, отставая на какие-нибудь метры, стремительно пронесся милицейский газик. Они не заметили, кто сидел в газике, так как еще через мгновенье впереди были видны только летящие огоньки стоп-сигналов.

На секунду все остановились: скорость машин была пугающей.

«А все-таки и о нас вспомнит кто-нибудь, — подумал Тамулис, — ведь не зря же люди ничего не жалеют…»

Они прошли мимо дома, в котором жил Ратанов.

— Не спит, — сказал Тамулис, глядя на освещенное окно. — Может, случилось что-нибудь?

Ратанов в это время разговаривал по телефону. В течение дня он несколько раз посылал секретаршу отдела Веру за Джалиловым, но та в квартире никого не заставала. Вечером соседка сказала Вере, что Арслан с сестрой и с племянником еще в субботу уехал в деревню, к товарищу по заводу. Соседка видела, как Майя в штапельном сарафане выходила с малышом на улицу из дома. У мальчика в руках был сачок для бабочек. Арслан догнал их у калитки, в новом зеленом костюме, с хозяйственной сумкой в руках. «Такой  а к т у а л ь н ы й, совсем, как инженер из восемнадцатой квартиры», — умиленно сказала Вере соседка.

Ратанов разговаривал по телефону.

В ночь на понедельник Джалилов на работу не вышел.

6

Барков пришел в отдел с опозданием на шесть минут и, не встретив никого из начальства, проскочил в кабинет, где Тамулис в волнении расхаживал взад и вперед, от окна к двери.

— Мне снился страшный сон, — не замечая его расстроенного лица, весело объявил Барков. — Мне снилось, что Веретенников всю ночь сидел у моей кровати, когда я спал, ласково гладил меня по темени и пел что-то колыбельное. Я проснулся в поту! Представляешь?

— Где ты бродишь? — набросился на него Тамулис — Ты знаешь, что Арслан арестован?

Барков застыл в дверях.

— Да.