Это была масштабная вечеринка — человек, должно быть, в тридцать, — но все, похоже, знали друг друга очень хорошо. Помимо Тиффы с Джеком, Элис с Питером и нас с Уилсоном было еще десять или двенадцать парочек. Остальные в основном являлись коллегами Тиффы по Шеффилду. Я ожидала, что все они будут пить шампанское, оттопырив мизинец, учитывая, как красиво они изъяснялись во время разговора. Но все они оказались довольно шумными и легкими на подъем, особенно после нескольких напитков.

Вечер начался с игры под названием «Ха-ха-ха», так назвала ее Тиффа. Каждый участник вечеринки получал браслет, сделанный из разноцветных лент с наклейками. Цель состояла в том, чтобы рассмешить людей с помощью гипертрофированного «Ха-ха-ха». Если тебе удастся кого-то рассмешить, этот человек должен вознаградить тебя поцелуем и наклейкой. Если девушка рассмешит другую девушку, та может подарить ей легкий поцелуй или выбрать молодого человека, которого та должна будет поцеловать, и наоборот. Победитель определялся в конце вечера по количеству наклеек или по тому, сколько их осталось на браслете. Я с облегчением обнаружила, что все поцелуи представляли собой дружеский «клевок» в губы или в щеку с множественными пожеланиями «Счастливого Нового года!» Никто, казалось, не воспользовался ситуацией и не «засосал» невольного получателя. Многие были сосредоточены на сборе наклеек. Игра продолжалась всю ночь, даже во время других игр, и я стала своего рода мишенью. Так как направленные на меня «Ха-ха-ха» не были до жути смешными, я еще не отдала ни одной наклейки и… никого не поцеловала. Тиффа и Уилсон продолжали свои набеги друг на друга, стараясь расколоть один другого. Иногда их старания вызывали гогот, тогда они получали награду в виде поцелуя и наклейки. Кожа Тиффы быстро стала похожа на кожу, пораженную высыпаниями, все ее лицо было усеяно наклейками. «Ха-ха-ха» Элис было таким скрипучим, что, смеясь, люди поеживались, что принесло и ей несколько поцелуев и наклеек.

Я не знала, чего именно я ждала от Нового года в компании британцев, но это не было «Ха-ха-ха» и абсолютно точно это не было игрой в коричневые пакеты. Во время игры в коричневые пакеты нужно было, стоя на одной ноге, как журавль, наклониться вперед и, не прикасаясь к полу или пакету, оторвать последний от пола при помощи рта. С каждым раундом от пакета отрезали один-два дюйма, пока от него не оставалась только тонкая полоска. Элис выбыла из игры, разбив себе нос, когда ее лицо приложилось к полу. Тиффа, как длинноногая Жизель, легко согнулась пополам и оторвала пакет от пола так, словно это было танцевальное движение, которое она тренировала долгие годы. Джек выбыл после первого раунда. Муж Элис, Питер, пукал всякий раз, когда касался пакета, а его смущенное «пардонте» было куда смешнее постоянного пуканья. Уилсон подошел к игре в коричневые пакеты со всем вниманием, что, по словам сестер, он делал каждый раз, однако и он выбыл из лиги после второго или третьего раунда.

Судя по всему, игра в коричневые пакеты была традицией в семье Уилсонов, но не традицией в Англии. Доктор Уилсон научил детей играть в нее в прошлом, и они играли в нее уже так долго, что никто из них уже не мог вспомнить, сколько именно. С рождения ребенка прошло всего два месяца, и я могла с легкостью отказаться от участия, сославшись на то, что не готова к физическим играм. Но я не хотела возбуждать в других гостях любопытство и создавать благодатную почву для вопросов, так что присоединилась и обнаружила, что мое отвращение к алкоголю было реальным преимуществом, так как мне удавалось сохранить устойчивое положение, в то время, как остальные постоянно балансировали.