Стоящую рядом со мной Тиффу почти трясло. Должно быть, это был кто-то важный. Как его зовут? Внезапно я почувствовала себя так, словно с моей головы сняли верхнюю часть, и она сдулась как воздушный шарик. Должна ли я тоже кивнуть? Тиффа кивнула. А я повторила за ней.

— Рада познакомиться, — пробормотала я, ничего не понимая.

— Мистер Чен особенно заинтересовался работой под названием «Виолончель», — улыбнулся мистер Вэйн, снисходительно посмотрев на мистера Чена.

Мистер Чен. Вот, как его зовут. Не так уж трудно запомнить. Краем глаза я заметила приближение Уилсона с Памелой, которую тот держал под руку. Я наступила Тиффе на ногу, возможно, сильнее, чем следовало бы. Тиффа слегка вздохнула и поспешила занять мистера Чанга (?) беседой. Я повернулась к мистеру Вэйну, он осторожно склонил голову и зашептал мне на ухо, уводя в сторону. Это было очень хорошо, так как он увел меня от Уилсона.

— Мистер Чен (Чен!) пекинский магнат. Один из тех китов, которому мы стремимся оказать внимание всякий раз, когда он приезжает в город. Он считает себя знатоком искусства. И если ему понравятся ваши работы, и он будет думать, что вы будущая мировая звезда, он купит столько ваших работ, сколько сможет.

— Он купит их все? — спросила я, стараясь не завизжать, как ребенок.

— К огорчению мистера Чена, все они уже проданы, — улыбнулся мне мистер Вэйн.

— Все? — пораженно прошептала я.

— Да, все до единой.

***

Парадный пиджак Уилсона был переброшен через перила, галстук ослаблен и болтался в растрёпанных кудрях. Несколько верхних пуговиц рубашки были расстегнуты, сам он тяжело опустился на ступеньки, уперев локти в колени и сцепив руки перед собой. Я увидела его за стеклянными дверьми, на мгновение задумавшись, что такого он может сказать, чтобы я его простила. Он задел меня слишком сильно, и я никак не могла выбросить его слова из головы. Они сверкали в неоновом свете, непрестанно жужжа в моем мозгу.

Этой ночью меня поздравляли, награждали и даже обожали. Но именно слова Уилсона прочно засели в моей голове. Пекинский магнат, имя которого я, похоже, никогда не смогу запомнить, заказал пять отдельных работ и вручил мне чек в $5000. Второй чек с той же суммой я должна была получить, когда скульптуры будут готовы, Шеффилд позволит мне забрать все комиссионные. Эта ночь принесла мне успех, на котором я смогу построить свое будущее. Успех, о котором я не осмеливалась даже мечтать. Но из-за Уилсона у меня всю ночь щемило сердце и болел живот.

Когда я открыла входную дверь, он встал. Я бросила ключи в сумочку и пошла к своей двери, не замечая его. После выставки я несколько часов колесила по городу. Впервые со времен моего переезда мне не хотелось возвращаться в Пемберли.

— Блу.

Мне снова пришлось выудить ключ от своей двери. Плавно. Мои руки дрожали, и я усмехнулась, взглянув на них. Я не стану дрожать! Я не покажу ему свою слабость.

— Блу. — Это был просто шепот, но я вздрогнула, несмотря на дрожащие руки и разбитое сердце. Затем он приблизился и склонил свою голову к моей. Я не подняла головы, уставившись на дверной замок.

— Я беспокоился о тебе.

— Зачем? — тихо ответила я. Ключ попал в замок, и я с благодарностью повернула ручку. — Разве Тиффа не сказала тебе? Я была самой востребованной девочкой по вызову на мероприятии. Они наняли меня, чтобы ублажать мистера Юн-Юна.

Я захлопала ресницами. На самом деле даже не смотря на него, толкнула дверь и вошла в узкий коридор своей квартиры.

Уилсон отшатнулся, словно я выстрелила в него. А затем он прижал меня к стене, и захлопнул дверь с такой силой, что наша с Джимми фотография зашаталась и со звоном упала на пол.