О'Дэй объехал вокруг отеля и сразу прошел в бар. За стойкой стоял толстый веселый человек, занятый перетиранием стаканов.

О'Дэй сказал:

– Добрый вечер, Джордж.

Он заказал виски с содовой и спросил:

– Ну, как твоя гостья, Джордж? Хорошо себя ведет?

Джордж усмехнулся.

– Живет как затворница. Все время дома из-за плохой погоды. Никуда не может выйти, ей здесь некуда пойти. Чертовски приятный у нее вид, правда, мистер О'Дэй? Я знаю вас, а то начал бы любопытствовать. Мог бы спросить вас, что все это значит. Но я так не поступаю. Раз вы сами не сказали мне, то не стоит и спрашивать.

– Верно, Джордж, – сказал О'Дэй.

Он допил свой напиток.

– Увидимся позже. Где она, в первом номере?

Джордж кивнул.

– Я дал ей двойной. Все равно больше никого нет.

– Может быть, это и лучше, – заметил О'Дэй.

Он поднялся по винтовой лестнице и постучал в дверь первого номера. Ему ответили. Он открыл дверь и вошел. Комната была удобно обставлена. Горел камин, на стенах висели картины, изображавшие сцены из охотничьей жизни, и это создавало атмосферу старины. На резном дубовом буфете стояли бутылки, бокалы и сифон.

Мерис сказала:

– Ну, Терри, как дела? Хочешь выпить?

В ее голосе звучала покорность.

– Охотно выпью, – ответил О'Дэй. – У тебя такой вид, как будто ты нуждаешься в помощи. Как ты себя чувствуешь, Мерис?

– Хорошо, спасибо.

Она стояла, положив руку на каминную доску, и смотрела на огонь.

– Ты выглядишь, будто сошла с картины. Но за всем этим скрывается макрель, которая ждет рыболова с крючком, верно?

Она сказала:

– Да? Кто же этот рыболов с крючком?

– Рыболова зовут Дугал. Знаешь, этот полицейский – очень проницателен. Он многое раскопал, Мерис.

Она тусклым голосом спросила:

– Что же именно?

– Один факт очень интересен, – ответил О'Дэй. – Нидхэм оставил в конторе письмо с изрядной суммой денег. Кто-то сжег письмо и забрал деньги. Так я подумал сначала. Подумал, что Ральф взял деньги и сжег письмо, чтобы мне досадить. В подтверждение этого в ящике была оставлена записка, напечатанная на машинке и подписанная инициалами "Р.В.", в которой сообщалось, что он собственноручно это сделал.

Мерис спросила:

– Ты его обвиняешь? Ральф действительно приезжал к тебе в контору в субботу утром. Случайно я видела…

О'Дэй перебил ее:

– Возможно. Суть в том, что Дугал исследовал пепел, оставшийся в пепельнице – уборщица просто высыпала его в корзину, но пепельницу не чистила. Дугал установил, что пепел, находившийся в ней, не мог остаться от той бумаги, на которой Нидхэм написал письмо.

– Ну и что же? – спросила она.

– Это означает, – продолжал О'Дэй, – что кто-то взял письмо. Мне очень интересно, что было там написано. Вероятно, нечто весьма важное, раз он заплатил мне семьсот пятьдесят фунтов за какую-то работу. За какую именно – он написал в свою письме.

Все тем же тусклым голосом она повторила:

– Ну и что же?

– Только то, что я хочу получить это письмо. Отдай мне его, Мерис.

Она убрала руку с каминной доски и круто повернулась.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – спросила она, смертельно побледнев.

О'Дэй сказал:

– Не утруждай себя и садись. Я скажу тебе, о чем идет речь. Я много времени думал о тебе, пытаясь связать все воедино, пытаясь сложить два и два, с тем, чтобы не получить пять. Полагаю, мне это удалось. Я хочу поведать тебе небольшую историю. Посмотрим, как она тебе понравится.