Капитан обвел кухню взглядом.

— Счастливо, кумушки! Бог вам в помощь!

— И вам того же, добрый господин, — ответила старшая из поварих и сделала неуклюжий реверанс. Остальные последовали ее примеру.

Капитан потащил Джека дальше. От внезапного рывка тот упал и сильно ударился о край железного корыта. Горячая вода выплеснулась наружу и обожгла ему руку. А ведь эти женщины всегда имеют дело с кипятком, подумал Джек. Как они выдерживают?

Капитан втащил его еще в одну дверь за такой же занавеской, как и предыдущая.

— Фу! — скривился он. — Ну и вонь!

Налево, направо, опять направо. Джек почувствовал, что они проходят вдоль внешних стен дворца. Через несколько минут они вновь оказались на улице. Яркое полуденное солнце после полумрака коридоров ослепило Джека, и он зажмурился от резкой боли в глазах.

Капитан шел и шел не останавливаясь. Грязь хлюпала и чавкала под ногами. Пахло сеном, лошадьми и навозом. Джек открыл глаза и увидел справа деревянное строение, похожее на конюшню или амбар. Где-то невдалеке весело попискивали цыплята.

Худой человек, совершенно голый, если не считать грязной набедренной повязки и рваных сандалий, забрасывал сено в открытое стойло, ловко орудуя деревянными вилами. В стойле стояла лошадь размером ненамного больше шотландского пони и угрюмо глазела на мир четырьмя большими глазами.

Они отошли уже достаточно далеко, когда Джек наконец-то сообразил, что же он увидел: у лошади было две головы!

— Эй! — воскликнул он. — Давайте вернемся на минутку! У этой…

— Некогда!

— Но у этой лошади…

— Некогда! — отрезал Капитан. — И если я еще хоть раз застану тебя валяющимся на травке, — прокричал он, — пока вся работа не сделана, ты уже не отделаешься простой поркой!

— Не надо! — взмолился Джек. Ему показалось, что спектакль заходит уже слишком далеко. — Не надо, я прошу. Я ведь обещал исправиться!

Прямо над их головами возвышались широкие деревянные ворота, едва заметные в такой же деревянной стене. Они были сделаны из цельных стволов — даже кора местами не была снята; эти ворота напомнили Джеку один из вестернов, в котором снималась мама. В ворота были вделаны огромные петли, но засова, который они должны были держать, на месте не было. Он был прислонен к забору, толстый, как железнодорожная шпала. Еще не утраченная до конца способность ориентироваться подсказала Джеку, что они прошли дворец насквозь и оказались в дальнем конце двора.

— Слава Богу, — сказал Капитан спокойным голосом, — теперь…

— Капитан! — окликнул голос сзади. Голос был тихий, спокойный, завораживающий и обманчивый. Капитан застыл как вкопанный, он как раз открывал левую створку ворот. Было впечатление, будто позвавший его нарочно стоял и ждал именно этого момента.

— Может быть, ты все-таки познакомишь меня со своим… гм… сыном?

Капитан обернулся. Джек сделал то же самое. Посреди загона для коров возвышалась нелепая скелетообразная фигура. Тот самый человек, которого больше всего боялся Капитан, — Осмонд. Он смотрел на них своими серыми печальными глазами. Что-то неуловимое шевелилось в их бездонной глубине, навевая страх и насквозь пронизывая душу. Он сумасшедший, промелькнуло в голове Джека. Кочан капусты вместо головы!

Осмонд сделал два осторожных шага навстречу. В левой руке он держал плетку для скота из сыромятной кожи. Ручка слегка сужалась на конце; податливые жилы были несколько раз обернуты вокруг нее.